Сергей Дондо: Травля меня и моей семьи продолжается

Нападки на журналистов, ведущих расследования, не новость. Не минула эта чаша и меня. Так, ещё в начале этого года руководительница пресс-службы прокуратуры города Москвы Е.Л. Россохина пыталась возбудить в отношении меня уголовное дело после того, как я потребовал от Московской прокуратуры принять меры прокурорского реагирования в отношении чиновников-беспредельщиков Департамента жилищной политики и жилищного фонда в Центральном административном округе гор. Москвы. Однако несмотря на мощнейший чиновничий прессинг, запугать меня не удалось.

7 ноября 2014 года на митинге в честь 97-ой годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции мною в очередной раз была поднята тема чиновничьего беспредела и коррупции в ЦАО в целом и в районе Замоскворечье в частности.

Уже буквально через день после этого — 9 ноября — полицейские волокли меня в ОВД Замоскворечье. А мою пожилую маму Дондо Светлану Сигизмундовну довели до сердечного приступа.

Началась акция устрашения примерно в час дня, когда, находясь в своей квартире по адресу: ул. Люсиновская, д.26-28, к. 6, я услышал звуки ударов металла об металл. Выглянув из окна, я увидел, что какой-то тип долбит топором принадлежащую нашей семье «ракушку» (тент-укрытие для автомобиля).

Когда я спустился во двор, выяснилось, что вандал—гастарбайтер. Неподалёку от «ракушки» стоял оранжевый самсвал «КАМАЗ» (гос. номер К016КК777), в кабине которого сидели ещё два азиата. Назвать своё имя гастарбайтер отказался, однако сказал, что он работник ГБУ «Жилищник», и что снести “ракушку” ему велело “начальство”.

На вопрос “Есть ли на снос “ракушки” у вас решение суда?” мигрант показал копию какого-то постановления не то префектуры не то управы и заявил: “Вот решение суда!”

Быстро связавшись по телефону с одним из своих знакомых, я попросил его вызвать полицию. А сам схватился за топор “гостя столицы” и не давал ему рубить тент-укрытие.

Когда наряд приехал (гос.номер патрульной машины У143О99), рабочие на время успокоились.

Но через какое-то время на помощь “труженикам Востока” на дорогущей иномарке приехал заместитель главы Управы района Замоскворечье по строительству и реконструкции Сергей Александрович Добровольский — щеголеватый молодой человек с наглой и лукавой улыбкой. Затем к С.А. Добровольскому подтянулись ещё несколько сотрудников “правоохранительных” органов и какой-то тип в штатском. С молотком и зубилом к “ракушке” подошёл ещё один азиат. Добровольский велел рабочим продолжить снос “ракушки”.

На вопрос “А как же ст. 35 Конституции, в соответствии с которой гражданин может быть лишён своего имущества только по решению суда?” Сергей Добровольский заявил: “Мы здесь — власть! Есть решение окружной комиссии Префектуры (ЦАО) о сносе ракушек. Поэтому Вы не должны препятствовать сносу!”

Я бросался к рабочим, хватал и вырывал их инструменты. Добровольский что-то сказал полицейским, и они стали хватать меня за ноги (несколько раз, чтобы добраться до рабочих, мне приходилость перелезать через “ракушку”), за руки, за одежду. Но мне всё равно удавалось вырваться и не давать им уничтожать свою частную собственность.

При этом Сергей Добровольский подошёл к тенту-укрытию и сказал мне: “Ударьте меня!”, видимо, пытаясь справоцировать драку, чтобы обвинить меня в хулиганстве. Но эта провокация не удалась.

Тогда Добровольский отозвал “блюстителей порядка” в сторону и о чём-то долго с ними беседовал. После чего на меня набросились сразу почти все присутствующие “гвардейцы замглавы Управы”, которые потащили меня от “ракушки”. “Правоохранители” говорили, что это на меня “поступило заявление, что вы препятствуете демонтажу “ракушки”, и что мне надо проехать в отделение.

В это время к месту ЧП уже начали подходить наши знакомые, а также моя мама — Светлана Сигизмундовна.

В отделении “послушники” Сергея Добровольского заперли меня на ключ в помещении с “обезъянником”, а сами долго шоперились. Затем мне сказали написать объяснение, после чего отпустили.

Когда я вернулся во двор, мигранты уже завершали снос, буквально разнося “ракушку” на части (имеется видеозапись).

Наверное, примерно так при Хрущёве, в 50-ые годы “закрывали” церкви. Верующих, в основном — бабулек, бросали в милицейские автобусы, отвозили подальше от города и выпускали где-нибудь в поле ( реже — в то же отделение милиции). Когда бабульки возвращались, храм уже был разрушен.

Кстати, в моё отсутствие полицейсие Замоскворецкого ОВД, помогая гастарбайтерам уничтожать наше имущество, токали и выкручивали руки моей маме Светлане Сигизмундовне. Чем довели её до сердечного приступа. Пришлось вызывать скорую.

“Гости столицы” тем временем побросали останки “ракушки” в оранжевый самосвал и куда-то увели—вроди как на склад.

Но Добровольский ещё не уехал. Перед тем как сесть в свою крутую тачку, он подошёл ко мне и сказал примерно следующее:

- Вместо того, чтобы заниматься защитой незаконных действий, лучьше займитесь поддержкой законных действий. Мы можем взаимодействовать. Вы можете оказывать нам поддержку в решении некоторых вопросов. Вот, например,- тут Добровольский указал на примерно год назад установленный жильцами нашего дома железное ограждение,- в демонтаже тех же заборов. Я предлагаю вам должность советника при управе. Подумайте над моим предложением.

- Сергей Дондо подлецам не советник!- сказал я “Сергею Александровичу”. И Добровольский быстро сел в свою крутую чёрную тачку и выехал за широко распахнутые автоматические ворота. Вслед за оранжевым самосвалом с мигрантами и моей ракушкой.