О.Двуреченский: "Нас ждёт аналог Крымской войны 1854-1856 гг."

Эпистола*, как дальнейшее продолжение дела «друга Билла»

1 Эпистолой простак утешен и не ему её понять. Чего ему переживать, хоть будь он весь «лапшой» обвешан? Устроен просто в жизни был ещё и при советской власти – всё накопил себе для счастья, хотя чинуш и не любил.

Считал их тоже… «тараканами» и также «видел их в гробу», и с теми, этими… в борьбу он не вступал, коль был с изъяном…! Таких вот днесь не сосчитать. И при конце советской власти они не ведали ненастья, на власть им было наплевать!

Таким пророс рабочий класс. Он и партийцам был неведом в тех вихрях датовских победных, пока не грянул «судный» час. Октябрь кровавым стал не вдруг, поддержан пятою колонной, номенклатурою позорной… Свершил его же Билла друг…! 2 Я не один поэт такой, кто прибегает к рифмослову, кто мысль по строкам вяжет снова, идя со словом, как на бой. Хотя и бьют нас слева, справа, поди, партийные круги… Нет, они вовсе не враги, - чтят резолюции… в оправе.

Поскольку в заседаньях доки, сидят по прежнему в ЦК, у них партийная строка, как обобщение уроков. Перпетум-мобиле создав, - свой вечный двигатель прогресса, во имя вечного процесса, по форме свято чтя Устав. 3 Текут ручьями заседания и масса пишется статей, комиссий тьмы, иных затей – всё так серьёзно в смысле знания! И пухнут папки дел одних – бумажных: в спорах и в разборках, но в сих уроках мало прока, а время мчит – за мигом миг!

Я в поэтических строках – писал «тактично» мне чиновник – ни бэ, ни мэ. Но! Кто виновник в его практических делах?! Пел он Интернационал ни раз, ни два на съездах разных, и мой упрёк к нему не праздный,- гимн к революции ведь звал!

На переломах, в дни невзгоды Эжен Потье, иль кто другой, влекомы мыслью и душой, творили песни для народа! Где правда?! Важно в свете дня – ещё с времён и неолита: кто у разбитого корыта, а у кого мошна полна. 4 «Весёлое» настало время – слова округло подбирать, чтобы за них не отвечать, при этом не прослыть емелей. Язык эзоповский приняв, как Отче Наш библейской мысли, чтоб для себя уменьшить риски в стране при реформазме** прав.

Вот и закон о клевете на страже – против «экстремизма», «разнообразные не те» клепают нам …«законы» жизни. Сверх меры возмутив народ … Куда загнали – угадай-ка! Кто главный «прокуратор» Чайка – блюститель, иль наоборот?!

И всё ж к эпистоле вернусь под завершение сей темы «законы» это «их» дилемма, по плану…, чтоб повергнуть Русь! Наш этнос русичей - славянский, СПЛОТИВШИЙ ВСЕ НАРОДЫ ЗДЕСЬ, корнями от Гипербореи ведь, на нивах нашего пространства! ……………………………………..

Борьба шла как и между классами, когда повергнут был наш строй, сродни общинности седой, так и меж этносами, часом… Где оселок и гвоздь проблемы не только в классовой борьбе. «Раб же галерный» глух к судьбе России в мировой системе…!

Примеч. * эпистола – письмо, послание , ОВС, с.668; ** реформаз – разрушение экономической, социальной, политической и др. сфер общества под видом их реформирования (контаминация слов Реформа и Маразм), там же, с.485. Ремарка к теме: Я уже писал выше (на авторской стр.3) о выдающемся эстете литературного слова. ПОЛИТИКА - это не его женщина. Он вне её - он выше её. Парит в небесах искусства. Это сущее - среднего рода, а он великий эстет, поэтому в "Жертвенной чаше" по поводу известного поэта, памятник которому недавно возник во Владивостоке (в районе 2-ой речки - последнего его пристанища) пишет такие строки: "... стихотворение "Мы живём под собою, не чуя страны..." ( как раз к нынешней дате, да и к нынешнему времени - по иронии судьбы - В.Р.) не укладывается и не может уложиться в примитивную схему "ПОЭТ И ВЛАСТЬ"..." (стр. 173,ЖЧ). А если вспомнить, что первые два дня жизни во Владивостоке (1967) я провёл в доме родственников моей жены, расположенном, как раз в этом месте - близ, где был и Осип… в своё время, и с первых минут моего пребывания на дальневосточной земле меня об этом и уведомили, показав на забор с колючей проволокой, то можно поверить и в мистику всяких случайных совпадений...

22.12.2012.