Правда, сценарий «оборонительных» учений предусматривает высадку десанта на северокорейской территории с последующим захватом Пхеньяна, организацию «местной оппозиции» и диверсионных отрядов из ее рядов. В «отдельны
маневрах», никак не связанных, по объяснениям военных, с «Фоул Игл», принимают участие прибывшие на Корейский полуостров стратегические бомбардировщики Б-52 ВВС США. В прошлые годы подобные «учения», регулярно проходящие в непосредственной близости границ КНДР и вызывающие приведение в боеготовность северокорейской армии, уже приводили к вооруженным столкновениям и человеческим жертвам с обеих сторон.
Под рев
бомбардировщиков
Именно в таких условиях гражданским переговорщикам предстоит провести встречу разделенных Корейской войной семей, о которой с трудом договорились власти обеих Корей. Мероприятие тем более долгожданное и актуальное, что разлученные родственники - давно уже глубокие старики и при очередной задержке рискуют просто не дожить.
Вполне понятно, что гул стратегической авиации – плохое сопровождение для
подготовки
подобного мероприятия. Однако, несмотря на неоднократные протесты из Пхеньяна (тем более понятные, что именно Юг сам предложил это время для встречи), в сеульском министерстве обороны в очередной раз заявили о нежелании отменять «Фоул Игл» или перенести их подальше от территории КНДР. Создается впечатление, что левая рука в Сеуле не знает, что делает правая, а военное ведомство совершенно не заинтересованно в результатах кропотливой работы своих гражданских коллег. Впрочем, в сценарии учений тоже планируется
использование проблемы разделенных родственников – в нём южнокорейским военным предстоит найти своих дальних родственников на севере и завербовать их детей в отряды «оппозиции».
Тут играет негативную роль не только инерция мышления людей, десятилетиями учившихся видеть в Севере врага, но и банальная забота о собственных местах и карьерах, которые окажутся под угрозой в случае объединения. Ведь не секрет, что обе Кореи держат огромные по численности армии (900 000 на севере и
600 000
на юге) прежде всего друг против друга. Объединение или даже просто нормализация отношений – это исчезновение главного «потенциального противника», кардинальная смена оборонных доктрин, делающие огромную военную машину ненужными. Иными словами, объединение Кореи – это необходимость трудоустраивать десятки тысяч кадровых офицеров и сотни генералов. За конвейер на фабриках Сасмунга и Хюндая эти люди не хотят, а в руководящих кабинетах их никто не ждет: и без них безработных выпускников
колледжей и вузов в Республике Корея начитывается несколько сот тысяч человек…
Верный союзник США
Сказываются и близкие связи с военной машиной США, клоном с которой, собственно говоря, являются вооруженные силы Республики Корея. Напомним, что её армия последней из союзников США убралась из Вьетнама в 1973 году, а впоследствии охотно принимала участие в новых агрессиях
Пентагона в Ираке и Афганистане.
Именно США занимались «в рамках оказания помощи», а во многом занимаются и сейчас, подготовкой офицерского корпуса, сил спецназначения и других южнокорейских военных кадров.
Но при исчезновении угрозы межкорейского конфликта США теряют повод держать войска на юге полуострова, вполне комфортно содержащиеся за счет южнокорейских налогоплательщиков. Зато приобретают в лице единой
Кореи с финансами и технологиями Юга и ядерным оружием Севера мощного конкурента, вполне сравнимого с Японией. Понятно, что Вашингтон не в восторге от подобных перспектив, даже при объединении на «южных» условиях.
Не последний фактор – связи с американской военной промышленностью, поставляющей огромной южнокорейской армии вооружение со времен создания и до сих пор. Только в этом году идут переговоры о поставке в Южную Корею 40 истребителей F-35 (стоимостью $
100 000 000 каждый!) от «Локхид мартин», ранее сообщалось также о готовящейся закупке военных самолетов и вертолетов от «Боинга» - а это господа, не привыкшие так просто отказываться от прибылей.
Злой страшный Север
Известно, что армия является наиболее консервативной силой
не только на Юге, но и на Севере, и для военных КНДР подобная проблема тоже может стоять. Но есть и разница. Во-первых, со времен природных катаклизмов и последовавшего за ними тяжелейшего экономического кризиса 90-х гг. в КНДР проводилась политика «сонгун», что можно условно перевести как военный социализм, а на практике означало применение дисциплинированной и многочисленной армии в качестве затычки ко всем дырам пошатнувшейся экономики. В контексте данной статьи эта практика интересна тем, что Корейская народная армия
имеет большой опыт занятий мирной экономикой, кроме знакомого советским гражданам применения частей на стойках и уборке урожая, обладает собственными крупными предприятиями – от рыболовных до внешторговых, шахтами, заводами и НИИ вполне мирного профиля. Для такой армии сокращение означает гораздо более мягкую посадку, а многие структуры и их сотрудники и вовсе останутся на своем месте, но будут переданы в гражданское управление. Такие процессы идут в КНА уже сейчас, поскольку главным сдерживающим для потенциального
противника фактором теперь считается не численность войск, а наличие у КНДР сил ядерного сдерживания. О необходимости сокращения ЦТАК говорило еще в 2003 году, а на прошлогоднем пленуме ЦК ТПК новый лидер страны Ким Чен Ын объявил курс на создание более компактной, но освобожденной от экономических забот и сосредоточенной на боевой подготовке армии.
Во-вторых, в силу особенностей северокорейской политической системы, военному руководству не может прийти в голову «гнуть свою
линию»,
саботируя решения центральной власти. А если может, то очень ненадолго – вспомним резонансную отставку «по состоянию здоровья» влиятельного вице-маршала Ли Ён Хо в 2012 году и ряда других недостаточно исполнительных генералов.
Иное дело – «демократический» Юг.
Демократия в погонах
Долгий и достаточно болезненный переход от
хунты генералов к демократии западного типа в Республике Корея завершился весьма недавно - в 90-е годы прошлого века. Молодость и начало карьеры нынешних генералов и старших офицеров пришлись на такие события, как очередной военный переворот 1980 года и кровавое подавление студенческого восстания в г. Кванджу, принесшее от 207 до 2000 убитых, штурм студгородка Сеульского университета в 1987 и множество других случаев применения войск и полиции против протестующих оппозиционеров. Наряду с «подготовкой», полученной от
американских инструкторов, частью идеологического багажа южнокорейских военных был ярый антикоммунизм, который в тогдашней Азии отличался гораздо большим радикализмом и фанатичностью, нежели сытое пренебрежение современных европейских буржуа. Возведенный в ранг религии и проповедуемый с амвонов многочисленных околопротестанских сект, именно он заставлял без раздумий стрелять в протестующих студентов, видя в них не соотечественников, но – тайных коммунистов и агентов Севера.
Именно такие патриоты в ходе совместных учений, чувствуя за спиной мощь американского оружия, случайно или нет, пробуют на прочность оборону границ КНДР и нервы ее военных. Можно вспомнить и стрельбы в приграничной зоне в ноябре 2010 года, часть снарядов при которых легла на территорию КНДР, что вызвало артиллерийскую перестрелку у о. Ёнпхёндо с гибелью мирных жителей, и в другом случае «случайно саму» выстрелившую гаубицу, снаряд которой по счастью чуть-чуть не долетел до северной территории. Не нужно быть военным
экспертом, чтобы понять: избежать подобных инцидентов легко можно, всего лишь перенеся учения на несколько километров от территории соседа.
Наконец, именно военные нашли повод для правоконсервативной администрации предыдущего президента Ли Мен Бака свернуть инфраструктуру межкорейского сотрудничества, в течении десяти с лишним лет выстраивавшуюся администрацией левоцентристов (а в числе этих проектов, напомним, были прокладка через территорию КНДР газопровода и
железной
дороги из РФ в РК, весьма выгодных для всех сторон): в марте 2010 года во время очередных «оборонительных учений» с отработкой удара по Пхеньяну взорвался и затонул южнокорейский корвет «Чхонан». Погибло 46 членов экипажа. Виноватый был определен однозначно: торпеда, выпущенная с подводной лодки КНДР. Смущало лишь, что ни один радар на месте катастрофы (а в учениях участвовало множество кораблей и самолетов США и РК) не зафиксировал ни подлодок, ни торпедных пусков. Вызывали сомнения и представленные «доказательства»:
поднятые обломки торпеды явно старше самой катастрофы, судя по степени коррозии, к тому же с надписью «№1», сделанной в Южной Корее (в районе ежегодных учений обломки торпед и прочий военный мусор – невеликая находка).
Если в странах Западной Европы активное вмешательство военных в политику считается дурным тоном и даже угрозой демократии, то их южнокорейские союзники привыкли считать по-другому. Диктаторы управляли страной в течении нескольких десятилетий, и их наследие
сказывается до сих пор. Достаточно вспомнить, что первым «демократически» избранным президентом опять же оказался генерал Ро Дэ У, а нынешним – Пак Кын Хе, дочь военного диктатора генерала Пак Чон Хи. Избрание последней также проходило при непосредственной поддержке военных. Офицеры южнокорейской армии и национальной разведки попались на том, что активно спамили в интернете, склоняя общественное мнение в сторону «правильного» выбора. При этом сеульские интернет-воины нафлудили ни много, ни мало 55 000 постов и
комментариев против оппозиционного кандидата.
Президенты - не исключение из общей политической картины: только один из военных вузов РК, Академия сухопутных войск, с гордостью помнит среди своих выпускников 167 министров и их заместителей, 99 депутатов парламента, 44 посла и около семисот других высших чиновников.
Разговорчики в строю!
Разумеется, подвиги военных по душе не всем и в самой Южной Корее. По факту вмешательства военных в избирательный процесс, незаконного даже по южнокорейским меркам, прокуратура возбудила расследование. Результат: генеральный прокурор республики очень быстро оказался в отставке (на него своевременно всплыл весьма давний компромат семейного характера), а начальник следственной группы сам оказался под расследованием «за нарушение субординации».
Шитое белыми нитками «расследование» гибели корвета «Чхонан» (к материалам которого эксперты из обвиненной КНДР, кстати, даже не были допущены) тоже вызвало немало вопросов к военным. Их ответ были предсказуемым: по жалобе министра обороны были возбуждены уголовные дела в отношении журналиста Син Сан Чхоля, депутата от Демократической трудовой партии Ли Чон Хи, философа Ким Ен Ока, бывшего секретаря президентской администрации Пак Сон Вона и еще около десяти блоггеров, позволивших себе
публично задавать неправильные вопросы и сеять ненужные сомнения.
В этих условиях действующий президент Пак Кын Хе, хотя и обещает согражданам скорое объединение с Севером, слишком многим обязана своим военным друзьям, чтобы идти на прямой конфликт с ними. Да и чревато, как показывает опыт, в демократической Южной Корее ссориться с военными.
Сейчас, несмотря на бряцание оружия, под которое к межкорейской границе
подтягиваются американские части, и ответные угрозы госкомитета обороны КНДР «пересмотреть выполнение достигнутого соглашения», в северокорейском курорте Кымгансан приняли южнокорейскую рабочую делегацию, которая должна на месте подготовить запланированную на 20 февраля встречу разлученных родственников. И сами члены разделенных семей, и все следящие за ситуацией не могут удержаться от беспокойства – в прошлом году запланированная встреча из-за обострения межкорейских отношений была отменена буквально за
несколько дней. Остается надеяться, что разделенным войной старикам не придется снова расплачиваться своим горем за чьи-то политические амбиции и финансовые интересы.
Григорий Глоба,
Группа солидарности с КНДР
