Угроза глобальной войны: движущие силы и перспективы Украины

Представляем вашему вниманию доклад директора Центра политического анализа "Стратагема" Юрия Романенко "Угроза глобальной войны: движущие силы, противоборствующие коалиции и перспективы Украины", прочитанный в клубе "Ленин" 12 декабря 2011 года. Доклад расскрывает суть глобального кризиса, мотивации основных субъектов геополитики и перспективы Украины.

Расшифровка заняла достаточно много времени, также как и правки, но мы все же решили выставить этот доклад спустя почти полгода. Более того, так даже интереснее, поскольку будет видно насколько были правильными те или иные тезисы Юрия Романенко. Доклад практически идентичен выступлению, но были внесены ряд правок глубже раскрывающих тему, а также даны ссылки на более поздние материалы.

В тексте будут также представлена инфографика раскрывающая те или иные тезисы, потому советуем несколько раз просматривать доклад, т.к. он будет улучшаться дополнительными деталями.

Юрий Романенко: Добрый вечер, уважаемые гости клуба "Ленин". Рад приветствовать на нашей встрече. Эти встречи будут регулярными, анонсирую заранее. Я долго колебался, делать их здесь или в каком-то более гламурном месте….

В конечном итоге мы решили, что лучше делать в "Ленине". Здешняя обстановка – эта смесь сюрреализма с реализмом, которая окружает нас в повседневной жизни, создает прекрасный фон для дискуссии.

Мы решили начать с моего доклада. Хочу отметить, что доклады будут регулярными. На следующей неделе мы планируем обсуждение по реформе местного самоуправления. Он будет презентован Виктором Медведем.

Давайте определимся, в какой форме наше мероприятие будет протекать. Как показывает практика, оптимальным будет вариант, когда сначала я буду вбрасывать некоторые тезисы, вокруг которых будет разворачиваться логика и аргументация. По ходу вы можете задавать наводящие и уточняющие вопросы, а после того, как я закончу, будет возможность задать вопросы, касающиеся непосредственно доклада, а также озвучить реплики. Это позволит фундаментально обозначить вашу и мою позиции. Вся дискуссия будет опубликована на нашем портале "Хвиля".

Будем начинать. Сразу хочу сказать, что я не являюсь поклонником конспирологических теорий, потому что практика взаимодействия с людьми, работающими во власти показывает, что на самом деле всё намного проще, чем кажется. В основе тех или иных поступков политиков лежат, чаще всего, простые мотивации, присущие простым людям.

Отсюда я делаю фундаментальное допущение, что те практики, которые показывают наши власть предержащие, являются актуальными и для тех стран и сил, которые оказывают определяющее влияние на мировую систему – США, Россия, Китай, ЕС, Индия, транснационалы и т.д. В нашем медиа-дискурсе доминирует мысль, что "Там, на Западе…" продумывают какие-то суперстратегии, планируют на десятки шагов вперед. Всё это присутствует, возможно, на более высоком уровне, но не настолько, что существуют некие группы каких-то злых людей, мечтающих о том, как истребить человечество.

Пожалуй, лучше всего представление о современной политике на Западе дает минисериал "Босс", ярко демонстрирующий суть политического игры, где мотивы такие же, как у нас, но уровень игры на несколько порядков выше.

Поэтому, я сразу хочу четко сказать, что сегодня мы не будем разговаривать о конспирологии, глобальных заговорах и т.д. Я попытаюсь выстроить своё выступление, исходя из логики, из фактов, из того, как ведут себя обычные люди. Ведь элиты – это обычные люди, просто наделённые властными полномочиями и имеющие больше ресурсы. Из этого и вытекают большинство проблем.

Итак, тема моего доклада посвящена глобальному кризису. Мы посмотрим на него с точки зрения разворачивания большого глобального конфликта, а также, соответственно, тех перспектив и рисков, которые возникают в связи с этим для Украины.

Я буду идти от общего к частному, и сначала обрисую общую ситуацию, а потом коснусь сценарных планов для Украины. Мое выступление является логичным продолжением доклада "Глобальный суперкризис и риски для Украины", озвученного в апреле 2008 года.

Характеристика глобального кризиса

Что характеризует нашу эпоху, почему она является уникальной? Эта уникальность заключается в том, что впервые в истории человечества мы подошли к глобальному кризису, в который втянуты все континенты, все территории, населённые людьми, в котором задействованы все ресурсы.

На повестке стоит вопрос, как дальше человечество должно выйти из этой ситуации, с помощью каких институциональных форм, институциональных инструментов, с помощью какого ресурса стабилизировать ситуацию, чтобы выйти из него с минимальными потерями и создать мироустройство, которое будет в большей степени отражать интересы большинства населения планеты. Даже, если и не большинства, то будет хотя бы обеспечивать сносное стабильное существование.

Происходит глобальный сдвиг. Как его Збигнев Бжезинский: "В мире идет процесс децентрализации. Мощь, сила, влияние неотвратимо смещаются с Запада на Восток". Это требует поиска компромисса, "потому что в противном случае мир пойдет через хаос к концу человеческой цивилизации", - считает Збигнев Бжезинский.

Стоит отметить, что через подобные кризисные моменты человеческая цивилизация проходила неоднократно: от неолитической революции, о которой знают все историки, когда проблемы, связанные с уничтожением крупных зверей (мамонтов) за счёт передовых для того времени технологий подтолкнули к более оседлому образу жизни и, в конечном итоге, к оседлому земледелию.

Самые последние кризисы, которые мы помним особенно хорошо – это, конечно же, кризисы двадцатого века. Это долгая мировая война (первая и вторая), которая, в общем, кардинально изменила жизнь человечества, его облик, изменила социальный строй га разных континентах, создала новые политические режимы, создала государства общественного благосостояния, породила ряд идеологий (некоторые погибли, некоторые выжили, но сейчас погибают).

В общем, в глобальной войне 1914-1945 годов родился привычный нам мир.

Начиная с 1989 года началась его диффузия, которая после старта глобального экономического кризиса приобрела характер Потопа.

Существует несколько причин, по которым привычный нам мир исчезнет в течение ближайших 20-30 лет.

Первая причина – это экономическая ловушка капитализма. Я не говорю о том, что капитализм умрёт. Очевидно, что сегодня он в глубоком кризисе, но об этом постоянно говорят, начиная от Маркса и заканчивая современными левыми. Однако, он каждый раз возрождается в той или иной форме. Как указывал Шумпетер, творческое разрушение лежит в основе капиталистической модели, постоянно трансформируя ее и адаптируя к новым условиям.

Возможно, капитализм возродится в новой форме, например, "экологического капитализма", когда например лес и пашня будут рассматриваться как приоритет необходимый для поддержания глобального баланса. Но для нас это не столь важно, поскольку эта тема лежит за пределами данного доклада.

Суть в том, что существующая модель капитализма дошла до своего естественного предела сразу в нескольких аспектах.

Мы имеем кризис перепроизводства с одной стороны, точно такой же кризис перепроизводства был в 1929-м году, когда началась Великая Депрессия. Выход из того кризиса произошёл за счёт двух вещей:

Во-первых, за счёт Мировой войны, которая позволила разрушить инфраструктуру, дать пространство новым организационным формам, новой экономике. Кроме того, Война также позволила запустить ряд процессов, ряд технологий, которые запускаются только в периоды кризисов, в периоды войн, поскольку тогда понижается стоимость издержек с которыми общество готово считаться. Если в мирное время стоимость холодного термоядерного синтеза кажется предельно высокой, то в условиях большой войны эта стоимость кажется уже не такой высокой, поскольку она решает принципиальную проблему безопасности, проблему получения необходимой энергии, которую невозможно использовать привычные источники энергии.

Во-вторых, было создано государство welfare, государство общественного благосостояния, когда стало понятно, что чтобы капитализм вышел из кризиса необходимо увеличить количество потребителей и за счёт этого получить новые рынки. Собственно говоря, эта модель развивалась, создался средний класс, сначала на Западе, потом он начал создаваться повсеместно, по всему миру. Но, как и прогнозировали многие экономисты, такая система имеет свои естественные пределы. Возникает эффект конечного потребителя, когда нельзя постоянно увеличивать количество потребителей, поскольку есть исчерпаемые ресурсы.

В 2004 году в Киеве я встречался с советником Кондолизы Райс, накануне оранжевой революции. Он выступил с закрытым докладом, на котором присутствовало ряд экспертов. Он рассказал вещи, которые большинство присутствовавших экспертов, как мне казалось, тогда не поняли. Он говорил проблема голода, угрозе мировой войны и тому подобном. Тогда, в угаре избирательной кампании, наши эксперты не понимали, о чём идёт речь. Я заинтересовался услышанным, подошёл к нему, и мы с ним два дня общались тет-а-тет. Я задал ему простой вопрос: "Над чем работает Ваш think tank в Вашингтоне?". Он сказал "Мы работаем десять лет над одной проблемой – как решить проблему перенаселения". Их интересовало, сколько человек способна вынести существующая экосистема на планете при существующей экономической модели. Оказалось, что по их расчётам около полтора миллиардов человек. Все остальные – это "лишние люди", которые находятся под угрозой "утилизации". Тогда я спросил его "И какие варианты выхода из ситуации вы рассматриваете?". Он ответил "А какие выходы мы можем рассматривать? Это традиционные модели – войны, естественные катастрофы, голод и так далее. Человечество ничего нового не придумает, как это ни звучит цинично".

В этом плане он абсолютно прав, потому что нельзя в Китае, который обладает огромным населением, около 1,5 миллиарда человек, нельзя создать такого же числа идеальных потребителей, как это мы наблюдаем в Соединённых Штатах. Если в Китае появится ещё 1,5 миллиарда потребителей, то по разным подсчётам нам понадобится ещё одна или даже три планеты – это уже не важно. Важно, что уже просто не хватит ресурсов, чтобы обеспечить такой же темп потребления ресурсов планеты.

Поэтому сказки о "золотом миллиарде", с одной стороны, превратились в эффективную страшилку, которой пугают наших обывателей, а с другой стороны для миллиардов людей – это уже давно реальность, в которой они живут и не могут вырваться. Каждый, кто оказывался в странах третьего мира, тот видел огромный диссонанс между тем, что мы имеем в глобальной телевизионной картинке, где транслируются глобальные образы счастья и реальной ситуации, в которой находятся глобальные люмпены в лице нескольких миллиардов человек, живущих в этих странах.

Таким образом, сегодня возник вопрос, с помощью чего перезагрузить мировую экономику, где найти новых потребителей, чтобы пролонгировать модель, которую мы имеем сегодня? И если её нельзя перезапустить, то на основе какой модели нам двигаться дальше, причем делать это с наименьшими издержками?

Здесь возникает вопрос источников, вопрос новой энергетики, в которой, прежде всего, заинтересованы Китай и Индия, находящиеся в состоянии острой необходимости как прокормить своё постоянно растущее население. Вокруг энергии, которая обеспечивает жизнь, и выстраивается инфраструктура конфликта, который сейчас разворачивается на наших глазах.

Вторая ловушка – экологическая. Глобальное общество находится перед угрозой повторения "комплекса острова Пасхи". Наверное, все слышали, что, попав изолированную экосистему острова Пасхи, жители привели ее к коллапсу. Уничтожив все деревья ради больших имиджевых проектов по строительству огромных статуй, которые ставились вдоль побережья, племена столкнулись с угрозой голода. Поскольку деревья нужны были для лодок, лодки для ловли рыбы, то ограничение доступа к морским ресурсам привело к голоду на острове. Это привело к военным конфликтам, что привело к резкому сокращением популяции с 75 тысяч до приблизительно двух тысяч, когда туда попали европейцы.

Об этом есть прекрасная работа американского исследователя, биолога Джеральда Даймонда "Коллапс", где рассматриваются различные примеры влияния дисбалансов экосистемы на судьбу разных сообществ.

Третья ловушка, в которой сегодня оказался мир - управленческая. Потому что совершенно очевидно, что для выхода из ситуации, в которой мы оказались, необходим некий институт, некий орган, который будет заниматься глобальным планированием. Это то, о чём говорил ещё Жак Атали в своё время, а также недавно обозначил Збигнев Бжезинский на Ярославском форуме, и, что как-то пропустили мимо ушей в Украине. Совершенно очевидно, что как бы не демонизировали идею мирового правительства, но, учитывая ограниченность ресурсов планеты, вопрос времени, когда мы придём практической реализации этой идеи.

Образно говоря, сообщество земного шара сегодня находится в такой ситуации, когда он напоминает большую коммуналку, разделённую перегородками в виде национальных государств. Эти перегородки мешают передвижению капитала, миграционных потоков, сырья и так далее. Самое главное, они мешают понять, где есть какие-то дисбалансы. Поэтому ключевой вопрос кризиса, который сейчас разворачивается – это вопрос снятия этих перегородок, чтобы можно было выстроить модель, позволяющую эффективно распоряжаться ресурсами и снимать с повестки дня те угрозы, которые сегодня наблюдаются.

Другой аспект глобального управлеченского кризиса связан с тем, что политические институты, с помощью которых управляются те или иные сообщества являются продуктом эпохи Модерна. Революция в телекоммуникации, бурное развитие Интернета, создали предпосылки для новых организационных форм. Технологии сократили расстояние между простым человеком и властью во всех ее проявлениях, при этом власть продолжает опираться на институты, созданные 200-300 лет назад. Неспособность старых организационных форм приспособиться к новой организации общества, которую бурно катализируют сетевые технологии создали феномен, который я называю столкновением партии онлайн против партии оффлайн.

Виртуальность породила пространство, где свободно развиваются специфические формы коммуникации и организации. Для сотен миллионов людей по всему миру эти формы становятся доминирующими. Это создает конфликт с существующей с системой управления в реальной реальности, которая имеет механизмы воздействия на онлайнеров. Отсюда формируется глобальную революционную повестку, которую мы наблюдает в быстром росте влияния сетевых организаций от "Оккупай Уолл-стрит" в США до "белых ленточек" в России, которые вступают в конфликты с государством.

В этих конфликтах будет созданы новые формы организации управления сообществами, где телекоммуникационные технологии будут использоваться для выстраивания более прямых и гибких форм взаимодействия между властью и обществом.

Из этого вытекает, что точно также, как Французская революция породила новый тип государства с опорой на массы, так новые технологии создают условия для появления нового мирового порядка, в котором будет сочетаться большая распределенность власти, ее адаптивность к локальной проблематике с одновременным выносом важных координирующих функций на наднациональный уровень.

Те сообщества, что быстрее других достигнут нового баланса на основе новой модели власти, сочетающей старую иерархию с разветвленной сетевой коммуникацией, очевидно, займут более высокие позиции в миросистеме.

При этом нужно понимать, что прогресс в этой ситуации не самоочевиден, скорее наоборот. Существует реальная угроза, что оффлайн режимы перед угрозой потери власти попытаются решить проблему путем понижения образовательного уровня массы, что приведет к монополизации знаний элитами, как это было в средневековье. В этом случае способность масс к самоорганизации резко снизится, также как и их влияние на политические процессы. Такой сценарий становится более вероятным, если глобальный кризис перерастет в мировую войну, которая разрушит значительную часть инфраструктуры.

Четвертая ловушка – это кризис гегемонии. Он связан с тем, что сегодня совершенно очевидным образом та модель, которую предлагали и навязывали США, в силу объективных обстоятельств находится под очень сильным воздействием, заставляющим пересмотреть ее, возможно даже убрать. В любом случае, США, находясь в позиции гегемона, отказались от ряда принципов, которыми они пользовались на протяжении последних ста лет.

При этом нужно понимать, что кризис гегемонии наблюдается постоянно, поскольку в различные эпохи были различные гегемоны.

В этом плане я отталкиваюсь от работ миро-системщиков, которые очень интересно и целостно изложили развитие миро-системы на протяжении как минимум последних пятисот лет. Тот же Арриги в своей работе "Власть, деньги и истоки нашего времени" блестяще разложил по полочкам, как кризис гегемонии совпадал с глобальными кризисами, которые проходили через войны, через самые различные столкновения, и как они разрешались.

Периодическая система мирового капиталистического развития

Источник: Периодическая система мирового капиталистического развития: что ждет глобальную экономику в 2012-2015 годах, увеличенную картинку см. здесь. Советую прочитать указанный материал, он отлично дополняет и раскрывает сказанное мной с экономической точки зрения (прим. 29.05.2012)

Начнем с того, что гегемон – это не тот, кто имеет сильную дубинку и всех направо и налево ею "демократизирует". Позиция гегемона – позиция технологического, экономического, организационного, культурного лидера способного задавать стандарты и навязывать свою волю остальным субъектам мировой системы.

Каждый гегемон, как правило, предлагал такой набор стандартов. Британия запустила фритредерский капитализм, основанный на доминировании ее экономики угля и стали, которая опиралась на колониальную империю и мощный флот.

Соединенные Штаты, когда пришли на смену Британии, стали гегемоном, потому что развернули ряд новаций – это новые формы организации в экономике в форме корпораций, переход к двигателю внутреннего сгорания, в качестве главного источника энергии, контроль на углеводородными ресурсами, мощная либеральная идеология в качестве soft power, продвигающей интересы США по всему миру, наконец, лидерство в военно-технологической сфере, что вкупе с передовой организацией вооруженных сил позволило стать сверхдержавой.

Разворачивая эти инновационные кластеры, гегемон получал преимущество, которое, не имели остальные игроки, даже если они приближались к технологическим и прочим прорывам, но в ходе борьбы гегемон одерживал победу, то, в конечном итоге, он навязывал свой стандарт. Это хорошо иллюстрирует борьба с Германией в ходе двух мировых войн.

Как минимум, было несколько гегемонов за последние 500 лет, это сначала Венеция в средиземноморском регионе, потом это генуэзско-ибберийский гегемон, когда капитал Генуи в связке с властными ресурсами испанских королей дал возможность организовать экспансию в Америку и был открыт Новый Свет. С этого момента Европа кардинально изменила свое положение в современном мире.

Наконец, следующий гегемон – это Нидерланды, которые быстро сдали позиции, потом Британия, Франция, которая соперничала с Британией на протяжении достаточно долгого времени и в конечном итоге ей уступила. И, наконец, Штаты. Тот же Арриги четко показал, что этот цикл гегемонов каждый раз сокращался приблизительно на 20-30-40 лет. Это было связано с тем, что появлялись различные технологические инновации, которые ускоряли ход истории. Сейчас мы опять приблизились к такому пороговому переходу, когда Соединённые Штаты имеют проблемы из-за вхождения во вторую фазу гегемонии, которая перерастает в масштабный кризис.

Первая фаза всегда характеризовалась тем, что капитал шёл в реальный сектор и торговлю, потом наступал сигнальный кризис, когда резко падала прибыльность в реальном секторе, и капитал начинал искать новые сферы, где он мог бы сохраниться или приумножиться. Как правило, такие сферы связаны с самыми разнообразными спекуляциями. Отсюда очень четко видно, что в жизни каждого гегемона были такие сигнальные кризисы, когда капитал начинал уходить в финансовые спекуляции, в скупку картин, в работу с ценными бумагами и т.д. Это создавало бум, который, в свою очередь, продлевал цикл гегемонии, но потом неизбежно следовал спад, а гегемоном становился новый игрок, который подспудно формировал у себя пространство для инноваций, формировал новую экономику и формы политической организации. Вследствие этого капитал начинал перетекать к новому гегемону. На стыке, когда старый гегемон начинал уходить, а новый начинал подниматься, вот на этом стыке всегда возникали конфликты.

Сегодня по всем признакам перспективным гегемоном является Китай, но, и как Германия в начале прошлого века, он только имеет признаки и потенциал выйти на эту позицию. Однако на сегодняшнем этапе Китай гегемоном не является. Да, он сконцентрировал на своей территории производство, превратившись в "мировую фабрику". Недавно я видел статистику, что сегодня в немецких машинах процент немецких деталей составляет только 66% у "Порше". Все остальные немецкие автобренды фактически сделаны в Китае.

Впрочем, у Китая есть масса проблем, которые раскрыл Сергей Дацюк в своих статьях.

1. Он не имеет глобальной идеологии, которая могла бы претендовать на универсальное значение.

2. У Китая нет пока глобальной валюты. Юань пока принадлежит к высоковолатильным валютам, об этом мы говорили в последнем интервью с Олегом Устенко.

3. У КНР также еще нет преимущества в военной сфере, хотя они пытаются сейчас ее развить, но Штаты просто чудовищно, в разы опережают его.

Поэтому Китай, конечно, претендует на гегемонию, но слишком много вызовов нужно ему преодолеть, чтобы выйти в эту позицию. Это зависит от того, каким образом будет разрешен этот кризис, который будет разрешен в формате Третьей мировой войны.

Ключевые стороны WWIII (World War III – Третьей мировой войны) – два противоборствующих конгломерата, которые представляют соединение транснациональных корпораций, национальных государств, международных политических, финансовых и прочих институтов. Они формируют блоки коалиций.

Первый конгломерат – западный. Определяющую роль играют США. Союзники США- ЕС, Япония, Южная Корея, Австралия, Индия, ряд стран Персидского залива, Закавказья, Центральной Азии и Африки. В него также входят международные организации и транснациональны корпорации, которые взаимно влияют на национальные государства.

Второй конгломерат - азиатский. Определяющая роль в нем за Китаем. КНР формирует пул своих союзников к которым можно отнести Северную Корею, Иран, Пакистан, Мьянму, Северную Корею, Венесуэлу, Боливию, ряд африканских режимов.

Внутри конгломератов есть противоречия, но они вторичны относительно базовых конфликтов, которые сформированы связанными между собой кризисами. Допускается переход второстепенных игроков из одного конгломерата в другой. Незыблемыми остаются только позиции ядра конгломератов.

Цели западного конгломерата – сохранить позиции гегемона в мировой системе.

Цели азиатского конгломерата – получить позиции гегемона в мировой системе

Сделаю особый акцент на том, чтобы противоречия между конгломератами не стоит воспринимать с точки зрения борьбы между национальными государствами. США, да и вообще любой гегемон, всегда были инструментом в руках финансово-промышленных групп, которые использовали его, чтобы достичь своих целей. Все прекрасно знают, что Ротшильды, Рокфеллеры и прочие представители мировой олигархии – ведут борьбу с другом. Каждая использует то Штаты, то Советский Союз, то Германию в своих целях. Когда такой инструмент становится неэффективным, то формируется новый. При этом ошибочно полагать, что глобальная аристократия, эти хозяева мира не подвергаются рисками в ходе этой борьбы. Достаточно вспомнить банкротство семейства Фуггеров, которые держали в кредитной кабале множество европейских монархов в 15-16 веках, но с треском обанкротились.

Поэтому есть две группы, которые уже ведут борьбу между собой и есть два лидера, которые возглавляют каждый из конгломератов -Соединенные Штаты с одной стороны, с другой – Китай.

Все остальные игроки по отношению к ним занимают промежуточное, либо вспомогательное состояние.

Европа находится в очевидном кризисе. Кризис еврозоны, накладываются на управленческий кризис, этнические, расовые проблемы, которые затрудняют способности Европы выступить с консолидированной позицией. Европа, очевидно, идет в фарватере США.

Россия занимает промежуточное положение, которое напоминает маневрирование СССР накануне Второй мировой. Россия обладает двумя критически важными факторами: ядерными силами, способными изменить ход войны в любом направлении и ресурсами, представляющими интерес для каждого из конгломератов. Поэтому позиция России решает принципиальный исход борьбы.

Исламский мир пришел в движение и вступил на путь политической модернизации. Арабская весна имеет глубокие внутренние факторы, которые, вступая во взаимодействие с игрой США, Китая, России создают ту богатую и драматичную палитру перемен, что сегодня наблюдается в Магрибе, на Ближнем и Среднем Востоке. В целом исламский мир скорее занимает позицию разыгрываемой карты, чем игрока, хотя, внутри его выкристализировалось несколько центров влияния, претендующие на роль региональных гегемонов (Иран, саудиты, взлетающий Катар и другие центры )

Индия самодостаточна, но не обладает ресурсной базой, которая позволяла бы ей провести на равных глобальную игру с западным конгломератом или азиатским. Сегодня она тяготеет к первому, находясь в технологической, экономической, военно-политической зависимости от Запада, а также испытывая опасения по поводу роста влияния Китая в Южной Азии, с которым у индусов традиционно обостренные отношения.

Далее я попытаюсь проанализировать состояние этих групп и отношения групп-союзников, которые формируются вокруг каждого из конгломератов.

США. Диспозиция

Давайте сначала посмотрим на Штаты. Что сейчас характеризует позицию Штатов, в чем их слабость, в чем их сила?

Очевидно, что способность Штатов задавать стандарты уменьшилась. В идеологическом плане американская модель теряет привлекательность. Развитие движения Occupy Wall-Street показывает, что сами американцы уже не удовлетворены дисбалансами, которые сложились в Штатах. Они не могут проецировать свой успех, не могут проецировать свою американскую мечту так же успешно, как это делали раньше. Почему это произошло?

Когда после 1973-го года, когда произошел сигнальный кризис и капитал начал уходить в сферу финансовых спекуляций, обозначились ряд процессов, кардинально изменившие структуру американской экономики и, как следствие, американского социума.

Во-первых, обозначилась деиндустриализация, которая была связана с тем, что корпорации выносили производственные площадки в Латинскую Америку, либо в Азию, поскольку это позволяло получать большую прибыль. В свою очередь, это уничтожило то, что называли раньше пролетариатом. Изменилось лицо американского среднего класса, который переместился в сферу услуг. Из производящего класса он стал классом-посредником.

С другой стороны, возник вопрос, где брать деньги, чтобы обеспечивать жизнедеятельность десятков миллионов человек, переместившихся из сферы производства в сферу услуг. Такой инструмент найден в форме "приватизированного кейнсианства", говоря языком Колина Крауча, когда потребление стало стимулироваться за счет масштабного частного кредитования. Параллельно стал быстрыми темпами развиваться рынок финансовых спекуляций (особенно активно после 80-х годов), когда сбережения среднего класса стали затаскиваться в игру на фондовые рынки. В результате практически каждая американская семья к 2000-му году играла в финансово-биржевых играх. Все это закладывало базис краха, обозначившегося падением ипотеки летом 2007 года.

Ещё один фактор, о котором у нас мало говорят, – депопуляция или резкое падение уровня рождаемости среди белых коренных американцев. Есть замечательная работа 2003 года - "Американская пенсионная система перед бурей" Роберта Котликоффа, профессора Массачусетского технологического университета. Он описывает уход на пенсию поколения бэби-бумеров, сформировавшегося с 1946 по 1963 годы. Котликофф просчитал, как будут расти нагрузки на системы MediCare и MediAid, обеспечивающие доступ к медицинским услугам. Он прогнозирует, что к 2025-2030 году правительство будет вынуждено поднять налоги на 90%, чтобы выполнять свои обязательства. Естественно, что для американской экономики это будет иметь катастрофические последствия.

Поколение бэби-бумеров начало выходить на пенсию с 2008-ого года, что привело к изменению тенденций на рынке недвижимости. Потому что если раньше бэби-бумеры отличались высокой мобильностью, могли себе позволить покупать дорогое жилье, то после выхода на пенсию, меняют дома на более дешевые, сокращают расходы, и т.д. Поэтому спад потребительских настроений в среде этого поколения, составляющем 77 млн. человек в Штатах, начал оказывать очень сильное влияние на формирование нового тренда в американской экономике. Эта проблема будет постоянно усиливаться, поскольку её невозможно решить невозможно в рамках существующей модели.

Выходом может быть привлечение большого количества иммигрантов, что американцы делают ещё с девяностых годов (свыше 33 миллионов человек перебралось в Соединённые Штаты). За счёт иммигрантов смягчается ряд экономических проблем, возникающих в американской экономике. Но мигранты автоматически порождают проблему межэтнических конфликтов, проблему нелегального рынка, разделение граждан на "высшие и низшие сорта" и т.д. Покойный Самюэль Хантингтон в связи с этим обозначил проблему размывания идентичности американцев в знаменитой книге "Кто мы есть?". В этом же ключе появились ряд других работ, например Патрика Бьюкенена - "Смерть Запада", где в алармистском ключе предвещается крушение западного мира из-за демографии. Таким образом, данная проблема начинает постепенно превращаться в одну из ключевых на повестке дня США.

Впрочем, помимо очевидных проблем, которые начали подрывать гегемонию Штатов, есть факторы, которые пока ещё обеспечивают их доминирующую позицию.

Таких ключевых факторов два.

Первый – доллар, как основное платёжное средство, хотя его доля постоянно сокращается за последние 20 лет (приблизительно с 80 до 60% в мировых трансакциях). До того момента, пока доллар будет оставаться таким инструментом, Штаты будут иметь колоссальное преимущество над всеми конкурентами. Соответственно, они будут делать все, чтобы это преимущество сохранить.

Мы видим, как они совершенно безжалостно поставили на колени зону евро, благодаря действиям рейтинговых агентств, спекулянтов, своих сателлитов в лице Британии, которая была изначально троянским конем и играет одну из ведущих ролей в подрыве еврозоны. В конечном итоге мир оказался ввергнут в масштабные валютные войны, отражавшие изменение баланса сил в глобальной экономике.

Делают они это по одной простой причине: сейчас наступил момент, когда каждый сам за себя. Если спасать всех, то в конечном итоге утонут все. В итоге мы видим, что Штаты спасают свою экономику, Меркель спасает германскую экономику достаточно жесткими методами, Китай спасает свою экономику, из-за этого усиливаются валютные войны. Но сегодня Штаты имеют мощный инструмент, который может таковым остаться, если им удастся дестабилизировать юань и евро. Впрочем, после того, как страны Европы и США начали проводить согласованную валютную политику можно констатировать, создание глобальной валюты, что сумел рассмотреть известный финансовый блогер kubkaramazoff.

Вторая составляющая – вооруженные силы.

Сегодня США тщательно культивируют военную мощь, ежегодно тратя на свои вооруженные силы больше, чем десять следующих военных держав вместе взятые. Огромные затраты на оборону закрепили лидерство США в таких критически важных сферах как ПРО, беспилотники, вооружения с использованием технологий "стелс" и пр.. США имеют самый современный военно-морской флот и ВВС. Это фундаментальная мощь, которая обеспечивает гегемонию США по всему миру.

rashody_armiy_mira

Источник: GZT.RU

us_military_bases

Впрочем, наличие двух этих преимуществ не означает дальнейшего автоматического доминирования Штатов. 30 лет непрерывного роста Китая создали условия для претензий Пекина выдвинуться не передовые позиции в мировой системе.

Китай. Диспозиция

Китай также имеет определенные преимущества и недостатки, давайте их рассмотрим.

Первое преимущество. Китай имеет развитый реальный сектор, который позволяет ему полностью обеспечить себя большинством товаров. При этом наблюдается постоянный технологический рост качества китайской продукции. Статус "фабрики мира" позволяет занять сотни миллионов китайцев на производстве. С другой стороны, существует критическая зависимость КНР от внешних рынков, прежде всего, своего основного конкурента – США, а также Европейского Союза, Японии, которая является сателлитом Штатов.

Поэтому когда у нас сейчас часто говорят, что Китай – это новая надежда, которая спасет мир. Но Китай не может спасти мир на том основании, что у него самая крупная производительная экономика. Она сам по себе является частью глобальной.

Второе преимущество. Китай имеет достаточно сильную государственную традицию, которая позволяла ему проходить сквозь века через все потрясения. Пять тысяч лет существует это государство. Конечно же, оно было различным в те или иные исторические эпохи. Китай эпохи Тан, Китай эпохи Цинь Ши-Хуанди и Китай эпохи Маньчжурской династии – сильно отличается. Однако через все династия проходила традиция управления государством, которая приучила китайцев вести политику исходя из долгосрочных интересов. Китайцы тщательно планируют свое развитие – это неоспоримое достоинство.

Третье преимущество. Китай имеет достаточно большие собственные ресурсы и даже монополию на ряд ресурсов (редкоземельные металлы), что обеспечивает ему большее пространство для маневра , чем, например, такие страны, как Япония.

Недостатки Китая.

Первый - чрезмерная зависимость от внешних рынков, что ставит его в прямую зависимость от их стабильности.

Второй – резкое давление на экосистему страны, что ухудшает условия жизни.

Третий – критическая зависимость от внешних коммуникаций, по которым доставляется важное сырье, а также товары на рынки сбыта.

Как сказал Джордж Фридман, Китай по-сути является островом, поскольку он отделен от пространства Евразии пустыней Гоби и горами, которые, прижимают население к прибрежным провинциям. Это создает очень серьезные нагрузки на использование плодородных земель, воды и т.д. Из космоса просматривается шлейф дыма, длиной в 400 километров над основными промышленными районами Китая. Сверхэксплуатация экосистем в КНР просто гигантская, хотя китайцы уже начали работать над решением этой проблемы. Тем не менее, все это требует ресурсов и времени, которых у них нет.

Наконец, четвертый ключевой фактор - ресурсы. Для того чтобы накормить огромное количество людей, Китаю элементарно нужны медь, руды, нефть, газ, продовольствие.

Поэтому вектор его экспансии оказался направлен в регионы, где он может получить необходимое сырье. Речь, прежде всего, идет об Африке.

Пока Запад разбирался со своими приоритетами, наслаждался преимуществами глобализации, китайцы спокойно, без шума и пыли пошли в Африку, потому что поняли, что это единственное место, где они могут что-то забрать себе, не сталкиваясь в прямом конфликте с США или Европой.

Рост торговли Африки с Китаем и другими странами между 2000 и 2005 годами

2000-2009

Источник: CNN

Планы КНР по импорту из Африки

Советую просто посмотреть на цифры, хотя они устарели, но дают представление о масштабе экспансии.

Поэтому последние 10 лет африканской истории – это эпоха активной экспансии туда Китая. Целые секторы, а то и целые страны сегодня контролируются Китаем.

Торговля Китая с Африкой в 2008 году

Рассмотрим несколько примеров. Все мы слышали о том, что произошло с Суданом, который разделился на Северный и Южный. По идее, Южный Судан, как сообщали СМИ, должен был перейти под контроль Запада (прежде всего, Штатов) и связанных с ними определенных ТНК. Но этого не произошло, потому что американцев китайцы переиграли в самый последний момент, и сейчас американцы задались проблемой, как добраться до той нефти, что сконцентрирована в Южном Судане, потому что плод был сладок, но его сорвали другие. И отсюда возникают все эти проекты, связанные с размещением военных инструкторов в Уганде, то есть формируется пояс нестабильности вокруг Южного Судана. Эта колониальная экспансия Китая в Африку, в Латинскую Америку, в те районы, куда не могут засунуть свою когтистую лапу, она заставляет Штаты думать, как этому противодействовать.

Франция, как известно, около 30% ВВП получает за счет сверхэксплуатации своих бывших африканских колоний, которые фактически таковыми и остаются, где французы через дружественные, либо непосредственно управляемые режимы зарабатывает деньги, получают ресурсы и т.д.Как сказал один из аналитиков, для Франции Африка сегодня – то же, что Сибирь для России.

Влияние Франции в Африке

В общем, Китай начал очень быстро заходить на эти не захваченные транснационалами до конца страны, и стал очень стремительно перекачивать на себя ресурсы. При этом столкнулись два типа управления – западный и китайский.

Западный тип управления (американский или европейский) ориентирован на контроль над политическими институтами через которые устанавливается контроль над экономикой

Китай идёт от обратного: он меняет экономику других стран, формируя политические инструменты влияния. Например, на последних выборах в Замбии, где китайцы имеют очень сильные позиции в добыче меди, конкурировали прокитайский и прозападный кандидаты.

Эта ситуация иллюстрирует наличие большого глобального конфликта, который разворачивается.

Другой пример - Ливия, где было несколько десятков китайских проектов, несколько десятков тысяч китайцев работали, разворачивались миллиардные, проекты уже набил оскомину.

Третий пример. У нас мало кто знает о путче в Центрально-Африканской Республике в 2009 году, когда местный президент объявил о национализации нефтяной отрасли. Китайцы, окопавшиеся в соседнем Судане поддерживали такой курс, но французы и американцы высказались резко против. Немедленно нарисовался мятеж, мятежники прошли победным маршем 500 километров почти до столицы, в самый последний момент президент договаривается с французами, те кидают туда Иностранный легион – мятежников разбивают, всё устаканивается, ТНК остаются на своих местах.

Наконец ситуация с нестабильностью в Кении в том же 2009 году. Кения является воротами Восточной Африки, через которые китайцы создали инфраструктуру входа на континент. Страна чуть не сваливается в гражданскую войну и первыми оттуда бегут китайцы.

Я не говорю, что за всем этим стоят злокозненные западные спецслужбы – всегда есть объективные обстоятельства, которые создают пространство для конфликтов на той или иной территории. Как это, например, было в Египте – было чётко видно, что американцев ситуация с его дестабилизацией очень серьёзно испугала, застав врасплох. Потому что Египет – это ключевой камень в их стратегии на Ближнем Востоке, от него зависит безопасность Израиля. И потом они долго не могли определиться, что делать с Мубараком. Когда протестное движение начало набирать обороты, они сделали ставку на переформатирование политической системы Египта, где военные были их опорной силой.

Вопрос из зала: Экспансия через реальный сектор – это принцип, который исповедует Китай. С твоей точки зрения это более конструктивно, чем действия США?

Юрий Романенко: Ты знаешь, это всё очень субъективно. Допустим, китайцы создают дорогу в Замбии или в Мозамбике, или запускают новые заводы. Но на эти заводы они привозят своих же китайцев, вывозят всю продукцию к себе на переработку, а потом дальше продают её в Европу и Штаты.

Для хомячка, который сидит в клетке, и которому периодически кидают еду, чтобы потом препарировать в медицинском эксперименте, вопрос конструктивности или неконструктивности не стоит. Действия врача, кидающего пищу хомячку конструктивны ровно до того момента, когда тот неконструктивно извлекает его из клетки, чтобы разрезать брюшко.

Точно также, если у страны нет субъектности, чтобы вести самостоятельную политику, то она находится в позиции хомячка, и не важно, кто его препарирует – китайцы, европейцы или американцы. Она будет "конструктивно" препарирована, потому что не имеет субъектности противодействовать этому.

Вопрос из зала: С момента ухода Советского Союза из Африки, кому-то она нужна была вообще?

Юрий Романенко: Ну, конечно! Африка была нужна, просто были другие инструменты работы с Африкой. Американцы очень успешно через свои ТНК в Гане, в Нигерии и других странах выкачивали ресурсы, как только могли. Другие этим также занимались. Вопрос лишь в степени успешности такой деятельности.

Вопрос из зала: До ухода Советского Союза это было больше принципиальное, идеологическое противостояние?

Юрий Романенко: Для нас советская повестка сегодня не актуальна, потому что всё поменялось принципиально. Сейчас Россия, как игрок, присутствует в локальных точках, например, в Анголе. В общем,есть политика колониализма, сейчас её исповедуют все.

Вопрос из зала: Вопрос в том, что лежала эта Африка, никому не нужная, а сейчас появился Китай и начал заниматься ей…

Юрий Романенко: Я понял вопрос. На самом деле Африка была нужна настолько, насколько её можно эксплуатировать. Китай показал, что можно эксплуатировать намного эффективнее и забирать намного больше ресурсов, если заходить в ту или иную страну системно, а не в отдельном секторе. Вот в чём угроза для Запала. Поэтому началась очень жёсткая игра, которая ведётся большими мазками. Допустим, Руанда входит в Британское Содружество (это страна, в которой в 1994 году за два месяца вырезали 800 тысяч человек). Казалось бы, кому нужна эта Руанда? Зачем? А на самом деле, несмотря на то, что она по масштабу как Киевская область, Руанда имеет ключевое значение с точки зрения своего положения. Сейчас в Киншасе идут столкновения из-за того, что там президент руандиец (а Конго – одна из богатейших стран Африки и мира).

Реплика из зала: Племенной союз, представленный в Руанде, охватывает очень большую территорию.

Юрий Романенко: Да. На примере Африки чётко видно, что выстраивается линия конфронтации, где каждый пытается захватить побольше территории, каждый применяет свой инструмент и хочет сохранить свой интерес. При этом, как показала Ливия, у США и Европы уже не хватает аргументов, чтобы с помощью старого инструмента управлять колониальными странами. У Китая столько денег, что он ими просто заваливает местные элиты, перекупая их на корню. В результате французы, американцы или британцы остаются у разбитого корыта. Поэтому не осталось других инструментов, кроме организации и поддержки мятежей и переворотов, с их помощью они начинают дестабилизировать регион, и тем самым не дают основному конкуренту закрепиться на данной территории. Это "альфа и омега" любой имперской политики, начиная от Рима и заканчивая сегодняшними империалистами.

Но давайте попытаемся посмотреть на ситуацию более глобально, отойдём от Африки и попытаемся посмотреть на формирующиеся сейчас коалиции.

Мы видим, что Штаты в своей игре преследуют несколько целей (как это мне видится). Стратегия американцев заключается в сохранении своей гегемонии. Впервые в истории за 500 лет существующий гегемон может сохранить свои позиции за счёт осознанного переформатирования существующей системы. Для этого США нужно вывести из игры площадку еврозоны и площадку юаня в качестве привлекательной для капитала территории. Доллар должен стать "тихой гаванью", куда пойдет капитал.

Поэтому с одной стороны мы видим, как топится еврозона с помощью самых разнообразных экономических инструментов: спекулятивные игры в отношении слабых игроков, использование американских рейтинговых агентств. Недавно прозвучали заявления ряда европейских политиков, что им нужны собственные мощные рейтинговые агентства. А также создаются точки геополитической напряжённости. Мне кажется, что американцы блестяще сыграли в ливийской кампании – лучшая политика в духе Рима, когда проблемы решаются не своими руками, а руками союзников.

Подталкивая Саркози и прочих к втягиванию в ливийскую кампанию, американцы создали точку напряжённости на юге Европы. Эта точка напряжённости теперь будет постоянно влиять, прежде всего, на Италию (потому что поток мигрантов в первую очередь идёт туда). На это нужно отвлекать ресурсы, это создаёт негативный фон для межэтнической вражды. У меня родственники живут в Италии, и они говорят, что последний год ситуация на юге Италии становится все более тяжелой. Потому что итальянцы сейчас сами сидят без работы, а арабы и африканцы, которые двигаются с юга, пытаются забрать ещё и ту работу, которой не хватает самим местным. Поэтому появилась тенденция к радикализации итальянской молодёжи.

На наших глазах формируется дискурс противостояния внутри Европы по линии ислам-христианство, ислам-светские режимы Европы. Идеологически этот дискурс начал оформляться терактом Брейвика. Я уверен, что Брейвик - не исключение из правил, а обозначение длительного тренда, который будет постоянно углубляется терактами с исламским следом, ареал которых постепенно расширяется уже сейчас (от Бельгии до Франции). Это восходящая тенденция и она будет играть все более заметную роль во внутриполитической жизни ЕС.

Углубление экономического кризиса будет выводить в мейнстрим радикальные правые настроения. В кризисные моменты всегда нужен Иной на кого можно переложить ответственность за просчеты. Например, в Германии 20-30 годов прошлого века таким Иным стали евреи. Сегодня это будут арабы и турки, а также другие представители исламских народов. Все это будет вталкивать Европу в гражданские конфликты, которые закончатся для некоторых стран гражданскими войнами, целью которых будет большая гомогенизация европейских стран. Образно говоря, сейчас очень быстро формируются условия для новой Реконкисты, где ужесточение отношений между представителями религиозных конфессий будет определять характер политических изменений.

Следующий инструмент – создание напряжённости на глобальных коммуникациях.

Что происходит в Йемене, в Сомали? Там формируется угроза для коммуникаций, связывающих Азию с Африкой и Европой. Отвлекаются огромные ресурсы на страхование, на обеспечение безопасности мореплавания и так далее. При этом никто не имеет гарантий, что его груз дойдёт. В прессе было достаточно много информации, что офисы сомалийских пиратов расположены в Лондоне и работают с британскими юридическими конторами. Здесь нужно отметить, что под ударом опять-таки оказывается Китай, пока неспособный защитить свой торговый флот на глобальных коммуникациях.

Масштаб атак пиратов в 2011 году

pirate_attack_map

Источник: The Maritime Executive

string_of_pearls_2

Со стороны Запада создание угрозы на коммуникациях вполне логичный шаг. Это отрезает основного конкурента от сырья (в Африке) и рынков сбыта (в Европе). А дальше тот, кто сохранит собственное энергообеспечение, относительно сбалансированную собственную экономику и постарается не входить в конфликты, тот окажется на коне. Кстати, успехи США по добыче сланца и рост добычи собственной нефти напрямую связаны с подготовкой к ситуации, когда из-за турбулетности поставки углеводородов на мировые рынки резко снизятся.

Стратегия США направлена на это: первым шагом вывести из игры более слабую еврозону, вторым шагом обложить Китай (напрямую американцы не будут воевать с Китаем, поскольку ядерная война – это безумие) по периметру. США окружают Китай с помощью системы союзов по его периферии. В свою очередь, Китай выстраивает свой пул союзников. К таковым можно отнести, например, Бирма, где КНР построила глубоководный порт для военных нужд, или Пакистан, где в Гвадаре Китай заходить танкеры и сухогрузы переваливать ресурсы. Китай понимает свою незащищённость в мировом океане и сделал решение этой проблемы своим основным приоритетом.

Поэтому не случайно Китай начал строительство авианосных групп. В 2011 году мировая пресса бурно обсуждала выход в море авианосца "Варяг", который Украина продала в 1998 году по цене металлолома. "Варяг" Китай использует на отработки тактических навыков персонала в преддверии ввода в строй к 2015 году трех полноценных авианосцев, и еще трех к 2020 году.

Текущее соотношение сил в Восточной Азии

naval_strength_the_korea_herald

Источник: The South Korean Defense Ministry. (Asia News Network/The Korea Herald)

Данная ситуация напоминает ту, которая была в начале двадцатого века, когда Германия соревновалась с Британией в строительстве дредноутов. Сегодня авианосцы имеют такое же значения, как дредноуты, с точки зрения военного значения. Китайцы поняли, если они не прикрывают свои коммуникационные цепочки, то в один прекрасный момент их могут отрезать от Африки, Латинской Америки, в общем, критически важных регионов, где находится их ресурсная база и рынки. Это прекрасно понимают и американцы.

В этом плане знаковым было заключение военного союза между США и Австралией в декабре 2011 года. Открытие военной базы в австралийском Дарлинге означает, что США в Азии открыто приступили к созданию инфраструктуры сдерживания Китая. Таким образом, формируется инфраструктура союзов под будущий конфликт.

В этой ситуации для Китая ключевой задачей является оттягивание конфликта как можно на более далекую перспективу. Потому что, чем дальше будет отодвинут порог конфликта, тем больше вероятность, что Китай в этом конфликте победит. Фактор времени играет в пользу Китая, а Штаты это понимают, и стараются играть на опережение.

Они будут через сопредельные государства пытаться дестабилизировать Китай, создавая точки напряженности на его периферии. США ведут борьбу в регионе АфПака, где очень важна роль Пакистана, являющегося ключевой страной в данном раскладе. Пакистан даёт Китаю выход к Ирану, через который китайцы закрывали до 15% своих потребностей в нефти.

Если американцы блокируют Иран (что они сейчас изо всех сил стараются сделать), а также ряд других стран, где КНР получает сырье, то, не втягиваясь в войну с Китаем напрямую, США создают непрямые условия для внутренней дестабилизации Китая.

Непрямые действия, как правило, являются самой эффективной стратегией.

Задача американцев не ввязаться в прямую войну с Китаем, а создать такую ситуацию, когда он будет дезорганизован за счёт неблагоприятной внешнеэкономической и политической среды. Учитывая, что Китай не может понизить свой уровень развития больше, чем на 8-9% в год, так больший процент автоматически увеличивает безработицу и усиливает социальное напряжение, то критическая зависимость от внешних источников сырья и внешних рынков в этой ситуации создают проблемы.

Ху Цзиньтао прекрасно понимает, что проблемы у Ирана гарантируют Китаю серьёзные проблемы. С этим связаны ряд сливов сливы, например, один из китайских генералов (пусть и не высокопоставленный) заявляет, что "объявление войны Ирану равнозначно объявлению войны Китаю".

В этом же ряду стоит заявление в отношении Пакистана весной 2011 года, когда китайский МИД сказал, что "объявление войны Пакистану равнозначно объявлению войны Китаю".

При этом США встраивают свой "пазл", ведя игру с Индией, которая традиционно является конкурентом Китая в Южной Азии, усиливая позиции в Центральной Азии.

Да, США формально уходят из Афганистана, но, на самом деле хаос часто является более удобной формой управления, чем стабильные институты власти на той или иной территории. Конечно же, для американцев было бы лучше, если бы они взяли под полный контроль Афганистан, но для них не так уж и плохо, если Афганистан будет дальше оказывать дестабилизирующее влияние на окружающие страны. Для Китая доступ к их ресурсным возможностям более нужен, чем США.

Американцы потихоньку создают плацдармы в Центральной Азии, постепенно закрепляясь в Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, а также потенциально в Туркмении.

us_military_bases_central_asia

Источник: Военное обозрение

Дело в том, что Центральная Азия для Китая также стала одним из поставщиков сырья. Китайцы запустили газопровод из Туркмении в 2009 году, с перспективой выхода на устойчивые поставки в 40 миллиардов кубометров газа в год.

turkmenistan_gas2

Для американцев это вызов, поскольку они понимают, что Китай создаёт инфраструктуру, которую нельзя контролировать, опираясь на флот, где у США огромное превосходство.

turkmenistan_gas

Источник: Независимая газета

Поэтому они пытаются закрепиться в сердце Центральной Азии, а хаос, который может возникнуть после их ухода в Афганистане и перекинуться на Пакистан, вполне играет им на руку – в этом случае разрываются коммуникационные цепочки, которые Китай выстраивает через Пакистан на Иран.

И здесь напрямую уже затрагиваются и интересы России. Я о ней мало говорил, но от неё очень много зависит. Роль России в этой игре является одной из ключевых, и это может быть печальная роль, поскольку мне сегодня Россия по своим позициям напоминает Османскую Империю. Если Османская Империя была "больным человеком Европы", как её называли в конце 19-го века, то сегодня Россия – это "больной человек Евразии", в силу известных проблем с демографией, экономикой и так далее. России нужно очень осторожно раскладывать этот пасьянс, потому что на протяжении последних двух мировых войн она играла специфическую роль в глобальном раскладе. Что за роль?

Англосаксы, которые выигрывшие в обеих мировых войнах, применяли следующую схему: "союзники" - "ось зла" (тогда это была Германия, сейчас это Китай) – "обезьяна", таскающая каштаны из огня (Россия, позже СССР).

Данная позиция Советскому Союзу (Российская Империя развалилась от перенапряжения) позволила даже усилить своё влияние во второй половине 20 века. Но это ресурсно затратная позиция игрока, чьими руками решаются конфликтные противоречия.

Сегодня для России наступил момент истины, т.к. ей все сложнее дальше маневрировать и она будет вынуждена определиться, в чьей системе союзов РФ будет играть.

С одной стороны, есть предложение играть на стороне англосаксов, и Бжезинский между строк это чётко обозначил на последнем Ярославском форуме. Де-факто его послание несло следующее содержание: "У нас на все есть около 40-50 лет. Из которых до 2020 г. уйдет на утруску, на все конфликты, далее до 2040-50 г.г. ситуация стабилизируется, и мы выйдем на формирование мирового правительства. У вас есть выбор. Он заключается в том, что вы можете играть с Китаем, мы знаем, что вы об этом думаете. Но у вас же есть проблемы. Вспомните про Японию, про подбрюшье, где мусульмане копошатся". Это намек на то, что все это может превратиться из гипотетической проблемы в реальную. Далее посыл Бжезинского звучит так: "С другой стороны, вы можете войти в коалицию с нами и участвовать в создании полноценного мирового правительства к середине следующего века".

Это означает, что через Россию будут бить по Китаю, создавая точки напряженности по его периметру. Китай окажется окруженным, как в свое время Советский Союз окружали".

Вопрос из зала: Во-первых, хотелось бы уточнить про роль ТНК во всем этом. Во-вторых, удар, конечно, будет нанесен по России, это однозначно. Нанесен почему? Старая система предусматривает и право "вето" и Совет Безопасности ООН. Россия – потенциальный оппонент Китая. Дестабилизация ситуации в России может быть благоприятной для аннексии территории Китаем.

Юрий Романенко: Понимаешь, это все имеет место быть. Сейчас все выстраивается исходя из того, как будет решена проблема безопасности. Решив эту проблему, можно дальше планировать, какая будет экономика и все остальное.

Вопрос из зала: У США есть проблема с безопасностью.

Юрий Романенко: Они решают проблемы своей безопасности в атакующем формате. Американцы понимают, что есть внутренние факторы дестабилизации из-за системных дисбалансов в экономике, демографии и т.д. которые потенциально угрожают потерей управляемости внутри страны.

Поэтому они пытаются играть с дальней повесткой. Относительно того, выгодна или не выгодна дестабилизация американским транснационалам. Цинизм ситуации заключается в том, что каждый сам за себя. Нельзя спасти всех. Это первое.

Второе – Штатам сейчас выгоднее слабая Европа, чем сильная, потому что сильная Европа может войти в континентальный союз с Россией, Китаем. Рост субъектности влечет за собой увеличение вариантов маневра.

Вопрос из зала: Я говорил об исламской угрозе России, о дестабилизации ситуации.

Юрий Романенко: Мы сейчас к этому придем, я затрону исламский фактор. По Европе закончим, и покажу связь с исламским фактором для России, для Украины.

Для Штатов Европа выгоднее сейчас слабее, потому что если Европа слишком усилится, она начнет самостоятельную игру. Она начнет наращивать военную мощь, поэтому американцам лучше раздробить ее до какого-то предела с тем, чтобы работать с определенными кластерами (балканским, средиземноморским, северным и т.д.). Они будут обеспечивать зонтик безопасности для этих зон, потому что для Италии, для Испании, для Франции помогать США копошиться в Средиземноморье очень выгодно. Они не должны втягиваться в конфликты самостоятельно, им это не нужно. Они будут разбираться с проблемами с помощью сателлитов и союзников. Это старая имперская стратегия, которая всегда работает.

Как только ты втягиваешься в региональную повестку напрямую, топорно, как это произошло в Ираке, то начинается стремительная растрата ресурсов. Буш мог войти, но быстро выйти, чтобы решить проблему боязни т.н. мирового терроризма, который американцы во-многом нарисовали для своего избирателя. Но не смог.

Сейчас же, чтобы решить проблему в регионе, эффективнее делать ставку на Саудовскую Аравию, или на Египет, или даже на Иран, с которым можно договориться. У нас часто говорят, что аморально, что Сталин заключил пакт Молотова-Риббентропа. А США, которые заключили пакт с диктаторским режимом Сталина – не аморально поступили? Или ставка на Ближнем Востоке на саудитов, которые демократичностью, мягко говоря, не страдают? У Джорджа Фридмана, я вчера вычитал хороший циничный пассаж, что американские постулаты о демократичности, проецируемые на внешний мир - лживы. Он об этом честно и откровенно говорит, признавая, что это просто инструмент. Это абсолютно верно, поскольку в политике важны цели, мотивации и ресурсы. Тот или иной инструмент работает ровно до того момента, пока позволяет достигать поставленных субъектом целей, если же он перестает работать, то нужно искать новый инструментарий.

Возвращаясь к Европе… Штатам выгодно, чтобы она была раздроблена, не настолько, чтобы совсем развалиться на десятки "удельных княжеств". Важно, чтобы она осталась в клиентском положении, чтобы она не ушла к русским. Здесь ключевая роль Германии, традиционно тяготеющей к играм с Россией. Причём позиции Германии объективно усилятся, поскольку она начнёт сбрасывать весь этот неликвид на европейском юге, и может попытаться выстроить с русскими ту или иную форму континентального союза.

Почему я так говорю? Потому что прошлым летом Германия отменила всеобщую воинскую повинность. Это означает, что они не рассматривают вариант войны с Россией, как ключевой и вероятный в своей стратегии. Всеобщая воинская повинность им нужна только в том случае, если они четко просчитывают, что они будут воевать с русскими. Против всех остальных им хватит тех вооруженных сил, которые имеются. Это означает, что они делают ставку на полицейские операции в странах Азии, Африки. В силу определенных причин я знаком с тем, что сейчас в бундесвере. Они готовятся к войне сейчас. Но не к той войне, о которой часто говорят.

Вопрос из зала: Я говорил, что ее пытаются ослабить.

Юрий Романенко: России в этой ситуации важно создать площадки стабилизации, которые ее будут вытягивать. России нужны технологии, России нужны рынки сбыта ее сырья, которое носит специфический характер: газ ты не можешь по воздуху доставить. Поэтому ей нужно стабилизировать отношения с такими игроками, как Германия, и, возможно, заключить с ними союз.

Американцы этому будут противодействовать всеми возможными способами, это ключевой постулат их внешней политики. Они стараются не допустить какого-либо континентального союза в Евразии. Потому что это смерть им. Совокупный потенциал Евразии превосходит все, что американцы имеют в Северной и Южной Америке.

С другой стороны, они также не могут допустить континентальный союз России с Китаем. В этом случае Китай получает доступ к ресурсам Восточной Сибири, и автоматически Штаты опять-таки получают минус для своих позиций. Поэтому здесь возникает фланговая игра Японии, которая весной 2011 года до катастрофы в Фукусиме делала заявления о Курильские острова. На самом деле, это одно из проявлений формирования пула угроз.

Вообще американцы, также как и любые имперские игроки, всегда играют с помощью треугольников. Когда ситуация в том или ином регионе разруливается благодаря формированию треугольников. Например, США-Китай-Россия, США-Япония-Россия, Пакистан-Индия-США, Пакистан-Афганистан-США, Израиль-Иран-США, Саудовская Аравия-Иран-США, где в каждом из треугольников, делая ставку на того или иного игрока, ты можешь получить преимущество, поскольку ты даешь ему ресурс, но при этом этот ресурс на порядок меньше, чем, если бы ты втягивался в этот конфликт сам.

Ошибка Буша была в том, что он влез в очень "болотные территории", откуда очень тяжело выйти, и огромное количество ресурсов было съедено, что стало одной из причин ускорения кризиса в самих Штатах. Два триллиона долларов выбросили непонятно куда.

Поэтому позиция России в этой ситуации для Украины принципиально важна. Потому что от того, с кем будет играть Россия, зависит наша судьба. Как ни крути, мы в любом случае внутри российской повестки.

Если Россия играет с Китаем, нам хана. Я не люблю Штаты, скажу откровенно, но если Россия играет с Китаем, то, в отношении РФ, как более слабого игрока, американцы будут создавать точки напряженности по периферии России. Нанося удары по России, они будут бить по Китаю, потому что обнуление потенциала России обнуляет потенциал Китая. Россия без Китая может выстоять ресурсно, Китай вооруженных сил России и ее ресурсов быстро теряет свой потенциал.

Отсюда возникает вопрос, через какие точки американцы могут создавать России. Мы являемся такой точкой. Одной из нескольких десятков точек.

Например, у нас есть конфликтная позиция с Румынией, потенциально конфликтные позиции по Крыму, рядом находится Кавказ. Через все это можно влиять на Россию. Ситуации в Молдове и Приднестровье - это важнейшее направление для Украины. Это демпфирующие территории. Если Молдова отходит Румынии, то дальше возникает вопрос по Бесарабии. Что должен будет делать Янукович? Например, румыны аннексируют два острова на Дунае. Не потому что румыны идиоты, а потому что у них своя кризисная тактическая повестка, как это было со Змеиным. Они в закрытых беседах открыто признают, что они затевали шумиху вокруг острова Змеиный, чтобы Басеску выиграл выборы. Потому что, на самом деле, они с этим шельфом ничего сделать не могут, поскольку нужны огромные деньги, чтобы там начать добывать нефть. Этих денег у них нет. Но поскольку Румыния и Польша – это особые ставки у американцев, которые начинают выстраивать новую инфраструктуру безопасности на западе Евразии, то они начинают активнее окучивать эти страны, а также Турцию.

Турция – это ключевой игрок, который будет развиваться на юге. Это государство, превращается в суперсилу регионального масштаба. Я сам объездил Курдистан, Сирию, Иорданию, в Закавказье ездил в последний раз в мае этого года. Отчетливо видно, что Турция значительно усиливается в регионе , и просто идёт на марше. Штаты тактически будут уходить из ряда зон, сливая их туркам (ту же Грузию, например), чтобы помочь развиться геополитическим инструментам, с помощью которых будут решаться более долгосрочные цели и задачи. Они будут использовать турков для продвижения своих интересов в регионе. На наших глазах разворачивается масштабнейшая Игра, где в качестве ставки контроль над планетой.

Такая повестка для Украины требует очень филигранной работы, потому что нужно просчитывать все варианты, сценарии, когда развитие той или иной повестки приводит либо к новым возможностям для нас, либо к рискам.

Привожу простой пример: когда я готовился к докладу, зашёл на сайт нашей статистики и посмотрел экспорт-импорт Украины с ближневосточными странами. Сирия на январь-сентябрь 2011 года около 700 млн. долларов, Египет – около 600 млн., Турция – почти три миллиарда! Мы востребованы на рынках третьего мира. Причём Турция – это уже не третий мир, а второй. Нам до Турции уже очень далеко, она ушла в отрыв, мы на её фоне просто блекнем.

С Германией у нас товарооборот за это же время миллиард с копейками, с Италией – 2,3 миллиарда. Все эти рынки оказываются в зоне турбулентности, в зоне риска. Сирия сейчас в любой момент может повалиться, её переформатируют в том или ином варианте, и мы потеряем этот рынок, как мы потеряли ливийский рынок (и это сразу бьёт по нашему экспорту). Италия, Испания в преддефолтном состоянии – здесь большие деньги мы теряем. Мы будем терять эти ресурсы, если не будем пытаться работать с этой повесткой и искать страховки.

Теперь я перейду к сценированию "Что делать?" в отношении Украины.

Из сказанного логично вытекает следующее: в ближайшие пять лет мы получим ситуацию, которая будет во всех смыслах хуже, чем сегодня. Потому что экономически мы будем терять часть рынков, получим геополитические вызовы по периметру, у нас институциональный кризис, связанный с фактической делигитимизацией государства. Все институты государственные тоже делигитимизированы, и массы не воспринимает существующее государство. Этот кризис дальше будет только усиливаться.

При этом данная территория находится в непосредственном фокусе крупных акторов, которые рассматривают ее как инструмент в своей игре. Далее мы обладаем ключевыми ресурсами, которые необходимы ключевым игрокам.

Это, прежде всего, земля. На повестке дня стоит вопрос еды, этот вопрос будет постоянно усиливаться. Более того, в условиях, когда дисбалансы будут связаны с нарушением глобальной торговли из-за этих конфликтов, возникнут серьезные проблемы, связанные с голодом на Ближнем Востоке, потому что тяжело будет обеспечивать их население едой.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

Население ОАЭ за 50 лет выросло на 1500%. Реально местная экосистемам не способна накормить такое количество населения 98% продуктов они импортируют. Египет импортирует 80% продуктов. Хорошо закрывала себя только Сирия, она импортировала 10% в 2000-е, сейчас, я думаю, даже улучшила позиции. Правда в последние годы, там была жесткая засуха, приведшая к миграциям в мегаполисы, что было одной из причин дестабилизации страны с весны 2011 года.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

И Иран, который также улучшил сельское хозяйство и в большей мере способен себя прокормить. Все остальные в очень серьезной зоне риска. Например, Алжир закупает на миллиард долларов сухого молока за рубежом.

Источник: Картина маслом: Мир 2010-е. Угрозы. Голод

С одной стороны, для нас это очень серьезный рынок, с которым мы должны были работать, если бы заняли субъектную позицию и начали выстраивать с теми же арабами цепочки, когда мы продаем им нашу сельскохозяйственную продукцию, машиностроение, гарантированно продаем на 20-30 лет, их как раз интересуют такие сроки. Они, в свою очередь готовы нам давать капитал, сырье. Не обязательно нефть и ее продукты сюда переправлять, можно продавать ее. Открываются возможности для формирования транснациональных групп, в которых может принимать участие наш капитал, наше государство. В общем, это гигантская возможность - окно на юг, необходимо туда двигаться. Но для того, чтобы туда двигаться, надо иметь субъектную позицию и понимать мотивации других акторов и как они будут защищать свои интересы.

Например, Европа навязывает нам сою и рапс по одной простой причине: мы выводим из оборота сельскохозяйственные угодья, которые задействовать под выращивание зерна и другой продукции востребованной на Ближнем Востоке, Африке и Азии.

Вопрос из зала: Юрий, а почему вы не рассматриваете военную угрозу? Ведь Россия в ближайшие пять лет получает технологию "Мистраль". Единственное, для чего они нужны – это оккупация Украины.

Юрий Романенко: Я постоянно говорю о войне, но здесь я поставлю точку. Глобальная война будет протекать в формате региональных конфликтов, потому что, если она переводится в формат ядерного противостояния, то тогда понятно, чем все закончится для всех нас - бум-бум.

Все будут стараться от этого отстроиться. Но американцы имеют сегодня потрясающее военно-технологическое преимущество, причём это преимущество они будут постепенно терять после 2020 года. Они реально отстроили систему ПРО, нивелировав возможности ответного удара российских СЯС, у них огромное преимущество на море, воздухе, космосе. Оно будет ориентировочно сохраняться до 2020-2025 годов, потому что дальше начнут давать свои плоды программы перевооружения, начатые Китаем и Россией.

Это означает, что стратегически американцы (точнее говоря, западный блок, который я обозначил выше, не забываем об этом) будут заинтересованы в том, чтобы закрепить свое доминирование на следующие десятилетия скорее в ближней перспективе, чем в дальней. Время играет на Китай, против США. Потому американцев логика будет подстегивать использовать свое примущество, значит, развязка произойдет скорее в ближайшие годы, чем в перспективе 10-15 лет.

Я уверен, что глобальный конфликт будет разгораться в формате регионального противостояния, где за каждым актором будет стоять более крупный геополитический и транснациональный игрок.

Самый важный вопрос в этой ситуации – вопрос управляемости процессами. Насколько будет возможно, через региональные конфликты не войти в формата обмена ядерными ударами. Этот вариант уже рассматривается на самом высшем уровне, достаточно вспомнить заявление премьера РФ Дмитрия Медведева об угрозе ядерной войны, сделанное в мае 2012 года (вставка Юрия Романенко от 29 мая 2012 года)

Возвращаясь к Украине. Внешние рамки будут чрезвычайно радикализировать ситуацию здесь. Думаю, что у режима Януковича есть полтора года, до лета 2013 года.

Почему так?

Совершенно очевидно, что в 2012 году реальный сектор очень сильно просядет, нестабильность глобальных финансовых рынков всё сильнее будет воздействовать на реальный сектор. Это отразится на китайской, американской, европейской экономиках и завязанных на них смежниках, просаживающихся еще в глубже. Мы с Михаилом Хазиным разговаривали ещё в 2003 году относительно кризиса, и тогда он мне сказал тогда такую цифру, что падение реального сектора в Европе на 20-25% приводит к падению в сырьевых странах на 35-45%, в зависимости от позиции той или иной страны

Почему? Эти страны третьего мира в основном имеют монокультурные экономики. Кот-д’Ивуар поставляет какао, падение цен на какао для этой страны – катастрофа. Украина поставляет металл, падение цен на металл для Украины - катастрофа. Это мы уже наблюдаем в 2012 год (примечание 29 мая 2012 года)

Поэтому радикальное ухудшение внешней конъюнктуры будет просто разрывать существующий режим. У него будет постоянный недостаток ресурсов. Янукович окажется в ситуации, когда ему придётся кидать всё больше и больше ресурсов, чтобы сидеть "на штыках". При этом что-то кидать олигархам, которые не хотят, чтобы у них что-то забирали. Ещё что-то пообещать массе, а давать реально нечего. Кроме того, ни высшие, ни средние, ни низшие классы украинского общества не хотят уменьшать аппетиты, прежде всего, олигархи.

Это будет провоцировать конфликт интересов различных социальных групп, в который будут вовлечены миллионы человек. Неспособность решить противоречия в рамках права из-за паралича правоохранительных органов будет вести к росту насилия в обществе.

Что показали события в России в начале декабря 2011 года? Они демонстрируют, что русские на подходе к той же повестке, что вышли мы в 2004 году. Впервые режим Путина столкнулся с делигитимацией. Выборы в Госдуму делигитимизированы, значительная часть населения не воспринимает их как правдивые. Выборы президента тоже будут восприняты частью российского общества как несправедливые, независимо от того, будут там фальсификации или нет. Важно не наличие фальсификаций, а как это воспринимается народом. Мы будем наблюдать гигантский кризис доверия к режимам в Украине, России и вообще по всему миру. Как я уже говорил выше, это связано с кризисом национальных государств, как организационных форм, управляющих большими массами людей. Эти формы были порождены Вестфальским миром 1648 года и окончательно сформировались после Французской революции. Фактически мы управляемся с помощью инструментов двух-трех вековой давности. Новые технологии привели к новым формам коммуникации, принципиально меняющим отношения власти с обществом. Массы получили возможность доносить свои прямые напрямую до власти на всех уровнях, в обход бюрократического аппарата, а также получать доступ к информации о реальном положении вещей. Это начало формировать мотивации ведущие к конфликту с государствами. Отсюда, кстати, корни феномена "арабской весны". Далее более подробно я осветил его в статье "Партия онлайн против партии оффлайн" (прим. от 29 мая 2012 года )

Что это значит? Мир вступил в эпоху гигантской турбулентности. И Россия, и Европа, и Украина, и США – все будут двигаться в сторону большей авторитарности, потому что авторитарность соответствует духу времени. Можно быстро реагировать и решать проблемы, когда есть единый центр принятия решений. Это то, что сделало ТНК более эффективным по сравнению с государствами. Поэтому в таком раскладе многие государства будут слабеть, но некоторые государства, прежде всего крупные, будут усиливаться. Через концентрацию власти они будут получать ресурсы, необходимые для выживания.

Возвращаясь к Украине, в этой ситуации Янукович окажется перед рядом опаснейших вызовов.

Я писал ещё в 2010 году, как только он пришёл к власти, что у Януковича будет три конфликта, которые будут разрывать политическую систему Украины.

Первый конфликт по линии административная вертикаль против олигархии. То, что он пытается выстроить здесь эрзац-путинизм, конфликтует с той моделью, которая установилась здесь после 2004 года (которая была и до того). Это модель, когда крупный капитал доминирует и реально управляет большинством процессов.

Второй конфликт – между олигархами, кто из них должен выжить. Мы видим, что многих уже и нет.

Третий конфликт – между различными социальными группами, олигархическим государством и административной вертикалью.

Соответственно, эти три конфликта постепенно развиваются.

Мы видим массу проявлений: мы видим, как Фирташа начинают мочить, мы видим конфликты с Енакиевским, мы видим, как исчез "ИСД", мы видим, как исчез мариупольский миллиардер Владимир Бойко, вынужденый слиться с Ахметовым, мы видим выступления предпринимателей, афганцев и других групп, которые все чаще выходят на улицу, чтобы защитить свои интересы.

Вопрос заключается в том, что на сегодняшний момент еще нет политической силы, которая бы смогла эти спонтанные выступления объединить в некую системную деятельность, потому что нет связок между интересами. Пока что еще никто не догадался свести воедино интересы этих групп и тем самым направить их энергию, чтобы бить в одно русло.

Поэтому для Януковича, по сути, остался всего лишь один ход, который позволит, на мой взгляд, сохранить ему власть.

Этот ход, связанный с выборами в октябре 2012 года. По идее, он должен отдать часть полномочий и дать возможность войти новым силам в Парламент для того чтобы слить часть негативной социальной энергии и превратить Раду в площадку, где достигается общественный консенсус. Т.е. вернуть парламенту его функции. Но я уверен, что этого не произойдет, потому что Янукович перешел красную черту, когда начал сажать своих оппонентов, тем самым повысив ставки в политической игре до предельного уровня.

Если не возникнет новая политическая сила, не кристаллизируется к зиме 2013 года, то повестка 2013 года будет связана с бунтами. Не с революцией, потому что революция – это системный, организованный процесс. Бунт спонтанен. Он может вырасти из одного микроконфликта, как это было в селе Семиполки, когда мента замочили за беспредел.

Мы можем получить, как это уже неоднократно было в нашей истории серию микробунтов, которые далее превращались в тотальную анархию и махновщину, поскольку государство уже разложено на фракции и не способно организовать сопротивление росту деструктивных процессов.

Вообще, если посмотреть по истории, как развивалась ситуация здесь, то можно увидеть, что мы постоянно за 350 лет воспроизводим одну и ту же схему, когда есть Отец-основатель, условно говоря, Богдан Хмельницкий, допустим, который запускает некий процесс и выводит эту территорию из-под юрисдикции крупного игрока (тогда была Речь Посполитая). Потом с его уходом появляется более слабая фигура прозападного плана, это гетман Выговский. В наше время – Ющенко, во время 1917-1920 – это представители Центральной Рады. Потом появляется вторая фигура пророссийского направления, опять-таки более слабая в силу ряда причин. Маятник начинает катиться в другую сторону и все это разрывает окончательно всю эту ситуациональную ткань, разрывает экономическую ткань и закладывает основания для всех этих микробунтов, которые потом меняют баланс сил. Потом окажется, что какой-нибудь полковник Барабаш с парой сотен бойцов может принципиально изменить ситуацию на месте, а позже эта ситуация начинает взрывным образом воздействовать на все остальные территории страны.

В условиях существующих информационных технологий региональную повестку бунта можно очень быстро распространить. Тем более, она мгновенно становится повесткой для глобальных СМИ, и здесь начинается глобальная игра, потому что здесь начинается конфликт интересов между Штатами, Евросоюзом, Россией, Турцией и других заинтересованных субъектах. Дестабилизация будет усиливать их интерес войти сюда, поскольку хаос может разрушить региональный баланс сил и привести к подвижкам на глобальном уровне.

Я вижу три базовых сценария для Украины:

Первый базовый сценарий заключается в том, что формируется контрсистемная политическая сила, либо ряд политических сил нового типа. Она (они) сформируют привлекательную повестку для больших масс. Если она (они) быстро приходит (ят) к власти (в результате не важно чего), то страна еще может сохранить некую субъектность. Почему? Потому что сохранится порядок, режим будет иметь высокую легитимность в глазах масс и может заручиться поддержкой ключевых геополитических акторов, если не всех, то большинства.

При этом должно быть четкое понимание, с кем, на чьей стороне играть. Я, например, думаю, что, прежде всего, нужно играть с русскими. Не потому что я их люблю, а потому что это единственная сила, способная к силовым действиям здесь, а, значит, способна кардинально повлиять на повестку в Киеве. У России есть такие инструменты, все остальные будут только болтать языком. В критических ситуациях побеждает организация лучше организованная и с большим ресурсом.

Второй сценарий, обозначится, когда начинаются микровзрывы, микробунты, которые перерастают в хаос. Дальше страна на какое-то время превращается в "чёрную дыру", где появляется масса больших и маленьких политических субъектов в состоянии перманентного конфликта (как это было в 1917-20 годах).

Посмотрите на Руину – там более длительный, примерно двадцатилетний период был. В этом случае страна оказывается под властью местных акторов. Этот вариант маловероятен, поскольку есть нефте- и газопроводы, проходящие через нас, а также инфраструктура, являющаяся системообразующей для данной территории.

Интересы, которые стоят за этой инфраструктурой, будут, как минимум, пытаться организовать пространство вокруг неё. Условно говоря, Германия и Россия будут договариваться, как здесь форматировать ситуацию и как поставить своих людей или поделить контроль над территориями, по которым проходит "труба", чтобы обеспечить бесперебойность транзита углеводородов. Поэтому если хаос и будет, то относительно недолгим, по крайней мере там, где проходит труба. Там, где труба не проходит, может быть "серая зона", где происходит всё, что угодно. Кстати, здесь нельзя исключать, что "Северный поток" с этой точки зрения можно и нужно рассматривать в качестве страховки для России и Германии на случай, если Украина повалится в хаос.

Наконец, третий вариант – это окончательный слив Украины как субъекта. Слив, скорее всего, в пользу России.

Если Янукович почувствует, что почва уходит из-под ног, то он может попытаться форматировать ситуацию так, заручившись гарантиями спокойной пенсии на Рублёвке. Добровольно или под давлением передаст власть пророссийскому преемнику, а Украина перейдёт под юрисдикцию России. Здесь есть масса спорных моментов, связанных с тем, как будут урегулированы проблемы с Западной Украины, Крыма и т.д. Тот же Крым в этом случае также будут активировать, как точку дестабилизации, используя татар.

Кроме того, возникает масса вариантов, и очень много зависит от того, что будет происходить в самой России. Потому что Россия в среднесрочной перспективе проваливается в дестабилизационную повестку, если первая половина третьего срока Путина будет неудачной. Режим Путина может рухнуть под воздействием совокупности внутренних и внешних факторов, поскольку сегодня Россия имеют кризисную повестку по своему характеру напоминающую ситуацию царской России накануне Первой мировой войны. Путину нужно авральными темпами решать проблемы социального неравенства, слабости армии, плохой конъюнктуры на внешних рынках, и ползучей дестабилизации на своей периферии, чреватой вовлечение России в локальные конфликты, которые ее слабая экономика может не вынести.

В общем, здесь будет очень жарко, интересно и, нет сомнений, что большинство из нас проведёт очень насыщенную, полную событий жизнь

Если у вас есть писательский талант, то набрасывайте заметки о настоящем, чтобы потом писать мемуары на старости лет, где будут такие строки: "Мы сидели в клубе "Ленин" и рассуждали о будущем, а потом всё произошло не так, как мы рассуждали".

В любом случае, нам будет не скучно. Но мы не должны терять оптимизма, потому что, во-первых, человек – это такое существо, которое ко всему приспосабливается. Во-вторых, кто ни о чём не думает, тот преимущественно, ничего и не получает. А тот, кто задумывается о будущем, имеет шанс получить то будущее, о котором мечтает.

Переходим к вопросам.

Вопрос: Кто такие "вы" и кто такие "мы", и какова сверхзадача данного мероприятия? Пустое удовлетворение праздного любопытства в политике, или что-то большее? Какой проект политический вы вообще представляете?

Юрий Романенко: Легко отвечу на этот вопрос. Никакой политический проект на данном этапе мы не представляем, если говорить о существующих парламентских и непарламентских партиях – это первое.

Второе – у нас есть определённые соображения, чтобы сделать свою политическую силу. Я не буду говорить "партию", потому что отношение к партиям негативное. Назовём это "политической силой авангардного типа", если бы это сказал Владимир ИльичСмеётся

Реплика из зала: Авангард так и будет – либералов, демократов, коммунистов, марксистов, оптимистов.

Юрий Романенко: Мы стараемся уйти от самых разнообразных "измов". Потому что как только появляется "изм", сразу начинают включаться бессознательные схемы и пошло: националисты, бандеровцы и так далее. Есть вопросы, конкретно связанные с неэффективным государством, от которого страдает большинство, вернее, практически все, живущие в этой стране.

Реплика из зала: Мы создадим эффективное государство, да?

Юрий Романенко: Лично я хочу создать государство, которое отражает мои интересы и моего окружения.

Реплика из зала: То есть вы – государственник?

Юрий Романенко: Если вам так удобнее, да. Теперь по второй части вашего вопроса. Когда мы решили провести такое мероприятие, мы не преследовали политического интереса, а преследовали интерес, скажем, коммуникационный. Наш интерес заключается в том, чтобы искать интересных людей, выявлять, подсвечивать, втягивать, обмениваться знаниями. Потом часть этих людей подтягивать в качестве наших соратников, которые дальше будут двигаться вместе с нами.

Вопрос: Добрый вечер, меня зовут Богдан. У меня такой вопрос: вы говорили, что в Украине не хватает сил, которые отстаивают субъектность нашей страны, да? Если такие силы всё же есть, то кто это? Кто может повлиять на рост этой субъектности Украины, как самостоятельного игрока?

Второй момент, вы называли ключевых игроков в мире – США, Китай и других, размерностью поменьше. С кем Украине было бы комфортнее усиливать свою субъектность сейчас?

И третий момент, вы говорили, что Украине комфортнее держаться союза с Россией (и так делает большая часть нашей элиты), но есть определённые противоречия, ибо Россия претендует полностью подмять под себя Украину. Разговор не просто об экономическом подавлении, а об отрицании Украины, как субъекта.

Юрий Романенко: Существующие парламентские партии не способны изменить ситуацию, поскольку находятся в старой повестке, они не могут изменить сознание – это могут сделать только внесистемные силы.

Внесистемные силы, способные создать повестку, которая сделает Украину жизнеспособной, на данный момент не существуют, как политические субъекты. Эти политические субъекты будут появляться в ходе борьбы, и именно борьба будет формировать их идеологию. Это максимально честный и откровенный ответ. Это первая составляющая.

Вторая составляющая относительно геополитики, относительно России. Мне не нравится то, что происходит в России, я не апологет российского режима, я говорю, исходя исключительно из логики ресурсов, возможностей и инструментов, которые есть у той или иной страны. Я вообще стараюсь смотреть на ту или иную ситуацию в духе realpolitik, безотносительно идеологии конфликта. Мне более понятен и близок Бисмарк, чем наивные идеалисты вроде украинских социалистов из Центральной рады.

Давайте смотреть на ситуацию объективно: допустим, мы хотим договориться с Европой. Я ездил в Белоруссию, у нас есть хорошие отношения с белорусскими группами, которые мыслят абсолютно так, как мы. И в России есть люди, которые мыслят так, как мы. Формируется пласт людей, которые в ближнесрочной и среднесрочной перспективе будут влиять на идеологическую повестку, а так возможно и на политику.

Так вот, я являюсь искренним сторонником союза с Белоруссией. Получив в союзники Беларусь, у нас появляются "эмержентные" свойства, свойства, которых у наших стран нет в отдельности. Объединение ресурсов рождает способность создавать другую повестку. Но для этого должны быть объективные условия. При всей моей любви к Белоруссии и белорусам, сегодня таких условий нет. В ближайшей перспективе, к сожалению, они вряд ли появятся. Белоруссия пока уходит в Таможенный союз, хотя ситуация может и измениться.

Евросоюзу сейчас просто не до нас. Германия не будет вешать на себя новое ярмо в виде дряхлеющей Украины с её умирающим населением, с её неэффективными заводами и так далее. Модернизировать за нас никто не будет. Вообще, евроинтеграция, есть некий эрзац коммунистических идей, замена старому мифу про коммунизм. Наши люди придумали себе миф, что "мы попадём в Европу и начнём жить лучше", не прикладывая для этого никаких особых усилий, только на том простом основании, что мы туда попадём. Вот греки попали туда, и приходит сейчас похмелье после бала. В данном случае этот миф уже не актуален, это нужно понимать.

Я являюсь искренним сторонником развития отношений с Турцией и всем Причерноморским регионом. Это такая альтернатива, которую мы должны были развивать сразу после обретения независимости. Это огромные рынки, огромные ресурсы, это очень серьёзное влияние. Но, нужно объективно смотреть, фундамент этого нужно было закладывать до кризиса. В условиях кризиса, учитывая разность потенциалов, разность культур, разность включённости в глобальную повестку (Турция в паре со Штатами ведёт свою, очень мощную игру, и будет усиливаться) – мы уже не сможем тягаться.

Поэтому объективно возникает вопрос: как нам сыграть, чтобы, как минимум, не ослабеть? Для этого мы не должны иметь конфликта с русскими, и мы должны иметь хорошие отношения с Германией. Мы должны вписаться в повестку отношений между Германией и Россией – это наша задача. Если мы покажем, что не будем препятствовать этой повестке, то нас не будут давить два превосходящих нас колосса – мы между жерновами. Если ты будешь писать против ветра, это закончится всем известными последствиями. Нам не нужно выступать против Германии и против России, что не стать пушечным мясом. Пора усвоить эту аксиому.

Да, может быть игра с американцами. Еще в 2006 году была моя статья "Концепция двух осей", которая довела до истерики Калашникова и массу других людей, записавших меня во враги России.

В ней я расписывал, как мы можем выстраивать ось с Минском, Варшавой и Стамбулом, как мы можем попытаться переформатировать восточно-европейское пространство. Но всё равно наши рынки лежит на Востоке, и мы должны использовать его потенциал. Союзы с Беларусью или Турцией - это красивая игра ума, но как не все фантазии воплощаются в реальность, так же и не все наши фантазии о наших геополитических и экономических возможностях могут быть воплощены в реальность.

Мы сторонники жёстких, прагматичных, не побоюсь сказать, даже циничных подходов, которые не отрицают при этом определённую идеалистическую романтику. Потому что если у людей нет идеализма, то мы можем скатиться в голый прагматизм, который закончится либерализмом в духе нашего усатенького "экономиста" Пасхавера. Пасхавер на одном закрытом заседании в декабре 2008 года меня просто поразил своей логикой, я даже не нашёлся, что ответить. Я ему говорю "Вы что, не видите, что это, это и это приводит к тому, что реально под угрозой оказываются миллионы людей, они просто умрут". И Пасхавер мне ответил "гениальной" фразой "Но ведь это же логика рынка! Это всё пройдёт естественно". Я посмотрел и подумал "Надо же, такие усатые дядьки, которые дома смотрят футбол, заедая пиво чипсами, а в какой-то момент из этого рождается чудовище, которое потом в Нюрнберге проводит съезды и ввергает в хаос всю Европу".

Вопрос: Я хотел спросить про ваши конкретные пропозиции для Украины, как игрока. Вы, на самом деле, рассказали про подчинённую роль – дружить с Россией и через это пользоваться какими-то возможностями. Я собственно хотел бы развить тематику концепции "Интерлая", или черноморского союза, куда может войти теперь Грузия, Азербайджан. Туда входит энергетическая составляющая, там может быть реконструирована Восточная Европа, туда может войти часть балтийских стран и даже Турция. Мы можем вместо горизонтальной линии Восток-Запад строить свою вертикальную Юг-Север. Украина может быть там кем-то, только нужно этого хотеть. В этом случае мы избегаем конкуренции с Германией и Россией. Это возможно. Польше это удалось, Чехии это удалось, Словакии частично удаётся.

Юрий Романенко: Повторюсь, что я являюсь сторонником жёсткого рационального понимания ситуации. Сто процентов, выстраивание южной оси на Турцию, на арабов, открывает перед нами просто безграничные возможности. Но для того, чтобы запустить такой тип политики, нужно решить те ключевые вопросы, которые мы не решили. У нас отрицательное сальдо внешней торговли на сегодняшний момент 11 миллиардов долларов. Мы можем мечтать о каких угодно союзах, но если мы не закрываем это сальдо, то мы вообще ничего не решаем. У нас всё дальше взрывается в социальном плане.

Политика – вещь текучая и изменчивая. Не бывает вечных врагов, не бывает вечных союзников. Я сегодня дочитывал Джорджа Фридмана, он в качестве одного из вариантов предлагает Америке заключить союз с Ираном, чтобы разрулить ситуацию на Ближнем Востоке, чтобы напугать саудитов и сделать их более сговорчивыми. Выстраивать можно какие угодно союзы, мечтать о каких угодно союзах. Но, прежде всего, нужно делать то, что позволяет усилить страну в ближнесрочной перспективе и приобрести дополнительные ресурсы, которые позволят проводить более амбициозную политику.

С этой точки зрения ориентация на Грузию (я специально ездил в Грузию несколько раз) бесмысленна – это уже не наша площадка. Потому что там турки строят двадцать пять гидроэлектростанций, там к этому подключены норвежцы, чехи и так далее. Турция сейчас реально включила Грузию в свою повестку, и просто вопрос времени, когда она её туда перетянет. И здесь, кстати, тоже играют американцы. Для американцев Грузия – вещь не принципиальная, слишком мелкий игрок. А для России принципиальна, потому что для России это брешь в несколько сот км на южной границе, и если эта брешь открыта, то дальше открываются Северный Кавказ, Поволжье и всё остальное. Поэтому Россия будет держаться за Грузию обеими руками.

И здесь сразу возникает поле для конфликта, всё Закавказье – это пространство конфликта. Между Арменией и Азербайджаном будет война в перспективе до трёх лет – я ездил в мае, общался там с аналитиками, с военными. Ни у кого нет по этому поводу никаких сомнений, ты едешь в поезде – и ощущение, что ты в прифронтовой зоне, в стране, которая реально находится в состоянии войны.

Поэтому мы должны ставить реалистичные цели, снимая с повестки кричащие проблемы. Как Кемаль Ататюрк осуществлял свои реформы? Его стратегия была простая: он сосредотачивал внимание своих оппонентов на одной проблеме, подспудно готовил решение другой, пока они там грызлись – он вынимал это решение, быстро его осуществлял, оппоненты накидывались на это – а он начинал готовить другое. В результате он их всех последовательно перемолотил. Так и нам надо.

Мы можем мечтать о чём угодно, хоть о завоевании России – это прекрасно, я сторонник больших проектов. Но для того, чтобы это осуществить, для начала нужно что-то иметь чтобы база позволила реализовывать смелые фантазии.

Вопрос: Юрий, мне очень понравилось, как вы ответили на вопрос по поводу "измов", потому что это действительно рефлексии к 19-му столетию, когда формировались все эти идеологии. Сейчас общество совершенно другое, и жизнь совершенно другая. Основным источником создания прибавочного продукта становятся не природные ископаемые, не станки, а интеллект человека. Если Украина будет учитывать, что сейчас главным является интеллект, а этого добра у нас всё ещё хватает, если мы начнём реализовывать те уникальные изобретения, которые у нас уже есть, то мы сможем начать зарабатывать очень много денег и можем стать не просто субъектом, а серьёзным субъектом.

Вы сейчас говорили, что газ и прочие траты из реалий сегодняшнего времени, а завтра что произойдёт – когда начнут раскладывать водород, когда начнут воду переводить в четвёртое состояние…

Юрий Романенко: Я понял вопрос. Опять-таки, эта прямо корреспондируется с тем, что я отвечал на предыдущий вопрос. Представим идеальную ситуацию, что всё получилось, некая сила взяла власть в этой стране. Эта сила прекрасно понимает роль ноу-хау, термоядерного холодного синтеза, короче всё прекрасно понимает. Её поддерживают люди, всё хорошо, но если вы не накормите людей, то через полгода вас вынесут на штыках. Чтобы создать технологическую базу о которой вы говорите, сначала нужно решить базовые вопросы: необходимо из логики выживания выйти в логику развития. Это всё займёт весьма длительный период времени.

Мне, на самом деле, это напоминает те проблемы, с которыми встретился Советский Союз на старте своего проекта. 1921-й год, уничтоженное всё, разрушенная страна и через НЭП большевики запустили элементарные процессы. Только потом они начали развивать фундаментальную науку, армию и другие надстройки, и лишь в тридцатые годы прошли через быструю модернизацию (очень высокой ценой).

Это всё нужно держать в голове, и определённые процессы можно запускать, но если всё получается, то у нас есть несколько базовых ресурсов, с помощью которых мы может накормить людей, а также получать дополнительный капитал, позволяющий нам развиваться. На сегодня это земля, остатки металлургии и химпрома, оружие, которое мы можем экспортировать, зарабатывая на этом хорошие деньги. По большому счёту – это пока всё, что у нас будет. Также остатки энергетики, которую нужно будет модернизировать.

Ключевой вопрос в том, как накормить людей очень быстро – например, открыть все барьеры для самозанятости. Если ты себя занимаешь – молодец, государство к тебе не имеет никаких претензий.

Второе, как заставить крупный капитал придерживаться рамок? Здесь должна работать формула "Есть налоги – есть бизнес, нет налогов – нет бизнеса". Тот, кто не подчиняется правилам – выносится в той или иной форме за пределы страны. Я не являюсь сторонником крупного капитала, но если мы его уничтожаем, то у нас просто не будет ресурса, с помощью которого можно перезапустить базовые процессы. Я сам левый по натуре, но социализм мы не построим, потому что так мы втянемся в борьбу, которая будет отвлекать массу ресурсов. А поскольку миллионы людей в голове с разнообразными "измами", то рассказывать людям "социализм – это хорошо, национализм – это плохо" означает провальную повестку дня. В эту повестку важно не провалиться.

Поэтому нужно грамотно разделять социальные группы по их интересам и концентрировать власть. Сконцентрировав власть и распределив её на местном уровне (нужно дать людям возможность управлять местной повесткой) можно решить базовые проблемы. После решения базовых проблем уже начинается фундаментальное строительство. Политический режим нового типа должен быть радикален с точки зрения характера изменений, но умеренным с точки зрения их хода. Действовать нужно по принципу Октавиана Августа – спеши не торопясь. Более развернуто эту позицию смотрите в серии видеокастов "Украина на краю"(прим. от 29.05. 2012)

Но это легко только для территории, которая не находится под воздействием внешних сил (а для Украины это не так, это вытекает из всего, что мы здесь говорили). Поэтому внешний фактор будет очень сильно определять всё, что здесь будет происходить. Следовательно "корабли должны бороздить просторы вселенной", но потом.

Вопрос: У меня реплика методологического плана. Мы вроде видим целый ряд чудесных прозрений, удивительных тезисов. Я бы хотел обратить внимание на противоречие методологического характера. С одной стороны автор говорит о кризисе, как цивилизационном, а с другой он его рассматривает преимущественно в логике геополитической. Я понимаю, что для автора это ближе, и рассматривать цивилизационные процессы можно в любом отраслевом языке – экономическом, макроэкономическом, геополитическом. Но это язык рассмотрения, а здесь нам предлагается логика рассмотрения. Цивилизационная логика подменяется геополитической логикой. В результате это попытка усидеть на двух стульях. С одной стороны мы сидим на описательной позиции, но нам нужно определить погрешность этой описательной позиции. Нам нужно построить прогноз с заранее известной погрешностью, чтобы он был не из двух взаимоисключающий вариантов – либо кризис будет региональный, либо это будет ядерная война. Либо кризиса не будет вообще. В этом плане, возвращаясь к цивилизационным основам кризиса, я могу оспорить все четыре его положения.

Первое, там заявлялось, что это кризис перепроизводства. На мой взгляд, это кризис недопроизводства, это кризис явного замедления темпов научно-технического развития. Я об этом говорил давным-давно, сейчас с этим согласился Хазин. Это была крамола страшная, когда я говорил, что темпы научно-технического развития падают. Теперь это становится очевидно, скоро это станет банальностью. Точно также можно рассмотреть остальные три теоретические точки кризиса: экологическую (на мой взгляд, её вообще нет), гегемона и управленческую.

Цивилизационный анализ – это не описательная вещь, это естественнонаучная вещь. Поскольку цивилизация не сводится к сумме людей, как человек не сводится к сумме клеток. На выходе мы должны получить прогноз, понимая, как оно должно развиваться, с заранее известной погрешностью. А уже переводя это на уровень геополитики, на уровень политтехнологии, мы получаем рамки, в которых мы можем работать. Да, было бы хорошо, если бы мы развивали отношения с Турцией, но я понимаю, что это невозможно. Турция находится в своём технологическом модерне, ничего нового не придумала, как мы развивались в тридцатые годы – наконец, волна дошла до Турции. И это затухающая волна, нужно это понимать. У них меньше проблем, но у них практически нет новых научно-технических достижений, какие были у нас. И эта волна затухает не только по амплитуде, но и в периоде. И это Китай, и это Турция, когда они в результате своего периода модерна, когда они из него выйдут – они останутся со своими проблемами: жуткая нехватка ресурсов, высокая плотность населения и так далее. Зачем нам с ними развивать отношения?

Юрий Романенко: Так это ровно то, о чём я говорил. Вы сейчас отрицаете сами себя.

Реплика из зала: Под боком прекрасные страны, на которые никто не обращает внимания. Я не критикую прекрасные интеллектуальные и интуитивные прозрения, но я вижу методологические ошибки.

Юрий Романенко: Сначала вы попытались разложить мои тезисы. Вы говорите, что тот же Китай и Турция сталкиваются с проблемами, которые я назвал рамочными – это не ново. Ваша логика не отрицает того, что говорю я, она даже подтверждает в какой-то степени. Я не говорил, что кризис носит региональный характер, я говорил о глобальности кризиса. Но через фокусировку регионального. Это так же, как человек болен, но у него гангрена развивается на руке. Или рак развивается в надпочечниках, а потом даёт метастазы в другие органы. Так и кризис бьёт по системным узлам, которые можем и не видеть, поскольку нам не хватает информации. Но в результате итог глобальный.

Когда вы говорите, что кризис недопроизводства, то извините. Сейчас в Китае построена много городов-миллионников, а там живут по 50 тысяч человек. Некого туда селить, никто не может себе позволить жить там. У Китая мощности, которые позволяют производить миллионы автомобилей, а в октябре там было 15% падение экспорта, потому что рынки начали сжиматься.

Реплика из зала: Если бы темпы были бы такими же, как и раньше.

Юрий Романенко: Темпы не могут быть такими же, как раньше, потому что для этого нужно обеспечить потребительскую инфраструктуру по стране, которая на Западе создавалась десятилетиями. А в Китае её нет, нужно создавать ее почти с нуля, и создавать тоже десятилетиями. Это не может быть кризис недопроизводства.

Вопрос: Мне очень понравилась первая часть вашего доклада. Очень доходчиво изложено, как изменяется баланс в мире в связи с тем, что поднимается Китай и Юго-Восточная Азия в целом. И очень не понравились ваши рассуждения об Украине. Понятно, кто сегодня является субъектом исторического процесса – страны континентальных масштабов: Соединённые Штаты, Евросоюз, Бразилия, Россия, Китай, Индия. Двадцатка, по большому счёту. А вот такие страны, как Украина, вы прекрасно проиллюстрировали этот пример с хомячком в клетке, что с ним происходит. Почему мы всё время впадаем в иллюзию, что мы здесь в Украине можем что-то выбрать. Что может выбрать хомячок, который находится в клетке? Большие страны решат, как с нами быть. Всё остальное – иллюзия совершеннейшая.

В первой части вы, действительно, цинично анализировали исторический процесс, а во второй части впали в иллюзию, что мы можем что-то решать.

Юрий Романенко: Я легко опровергну то, что вы говорите. Возьмём пример Сингапура. В конце пятидесятых годов там вообще ничего не было.

Виктор Буток: Вы думаете, что это Сингапур решил?

Юрий Романенко: Для того, чтобы кто-то из мощных внешних акторов подумал, что на месте Сингапура можно что-то сделать, должен быть локальный субъект на месте, в котором увидят силу, способную осуществить некие системные действия, способную достичь системного результата. Так вот, чтобы достичь какого-то результата, локального или глобального, нужно быть субъектом со своим целеполаганием и ресурсами под это целеполагание. Поэтому масса примеров в мировой истории, когда та или иная общность добивалась успеха. Например, Южная Корея, которая вписалась в американскую схему, и сейчас находится на 11-м месте в мире по ВВП. И они своим гражданам могут предложить такой набор благ, которые мы своим предложить не можем.

Виктор Буток: Американцы контролировали эту территорию десятки лет, прежде чем строить там.

Юрий Романенко: Это не важно. Американцы очень долго контролировали остров Диего Гарсия. Вы можете сказать, что остров Диего Гарсия имеет такой же уровень развития, как Сингапур? А ведь ситуация, с вашей точки зрения, аналогичная. Но ведь результаты разные. Почему-то происходит так, что в одной точке при аналогичных ресурсах происходит прорыв, а в другой точке ничего не происходит, наоборот, происходит деградация. Поэтому я и сказал в самом начале, что нельзя отменять свободу воли, не всё предопределено в нашей жизни. Тот, кто считает, что всё предопределено, он, конечно, может с этим жить всю свою жизнь, но он тогда изначально пассивен, он движется в определённом коридоре.

Виктор Буток: Наша активность может заключаться в том, что мы примыкаем к сильнейшему. Или к России или к Евросоюзу.

Юрий Романенко: Для того чтобы примкнуть к сильнейшему, нужно понять, к какому сильнейшему примкнуть. Если вы просто примкнёте к сильнейшему, то вы можете оказаться в ситуации, когда вас используют в качестве расходного мяса. Как это произошло во время Второй мировой с Польшей, с Грецией, с массой других стран. Их и сейчас используют, как и афганцев, и пакистанцев.

Вот с Небоженко мы разговаривали в 2007 году, и он говорит "Мы должны быть лендскнехтом". Допустим, наша услуга на глобальном уровне – быть ландскнехтом. Можно зарабатывать в этом бизнесе хорошие деньги, как профессионалы, предоставляющие определённые услуги. Но вопрос всегда, на кого наниматься. Ибо вы можете наняться на Каддафи, и потом где-то в Сирте сидеть и думать, расстреляют вас или не расстреляют. А можете наняться в другую структуру, в "Блэкуотерс", которые обеспечат вам нормальные условия работы и серьезное прикрытие.

Поэтому вопрос человеческой воли всегда будет существовать. Сколько бы нам не говорили, что всё предопределено – это не так. Да, если тебя привели на расстрел в камеру, где нет даже окна, то, скорее всего для тебя всё кончено, но и то бывает чудо, например, вы восхитили охранника своими убеждениями и он помогает вам сбежать. Где есть человек, возможно все. Не следует отрицать свободы воли.

Реплика из зала: Поскольку перешли к призывам, то хорошо, что наш последний оратор не призывал к насильственному свержению конституционного строя. С другой стороны, прозвучала реплика коллеги, что подходят люди и просятся пописать под дверью мэра. Моя проблема, с которой я ухожу отсюда, что заявлено это было вами же, как способ коммуникации, и как заметил товарищ, насчёт прозрения и методологии. В той форме, в которой вы говорите, это очень интересно, познавательно, но используя эту лексику, этот понятийный аппарат, вообще ни к чему призвать невозможно. Потому что призыв к строительству государства Украина…

Юрий Романенко: Я не ставил такой задачи. Где вы видели, что в анонсе было заявлено "по окончанию мероприятия состоится призыв к свержению государственного строя"?

Реплика из зала: Мелковата проблема, строить государственность Украины, честно.

Юрий Романенко: Какой бы не была мелковатой задача, но мы ее не можем решить сотни лет. Нужно соизмерять свои возможности со своими способностями.

Реплика из зала: Можно я реплику от себя скажу? Я когда начинал писать свою кандидатскую работу, я сел со своим руководителем и говорю "У меня есть несколько вопросов к вам философских, меня интересует вот это, вот это". Он посмотрел и говорит "У тебя есть бутылка виски?". Я говорю "Нет". Он спрашивает "Так как ты собрался решать философские проблемы без бутылки виски?". Но это шутки, а я хотел бы искренне поблагодарить, спасибо, очень многие вещи новые, встречаешь мнения, отличные от твоего и каждый из нас обогащается.

Одна из ключевых фраз прозвучала только что в ответе, что Украина не может быть оазисом, отдельным от того, что происходит в мире. Это совершенно зависимая страна, от того, что происходит извне. Может ли она стать самодостаточной, стать игроком, найти свою нишу, как заняла Швейцария? Да, может. Если здесь сформируется гражданское общество, появится лидер, который понимает глобальные проблемы и сможет сыграть на этих проблемах. Но этот лидер не может появиться сам по себе, он должен опираться на некоторую идеологию. Нужен идеал, к которому стремиться. Но после Советского Союза, когда мы строили коммунизм, что мы сейчас строим? Мы идём в Европу. Зачем? Почему? Особенно меня умиляет, когда национал-патриоты требуют присоединения к Европейскому Союзу. И где здесь понимание национального государства? Спасибо вам за трезвую оценку, которой не хватает нашим сегодняшним политикам. Сегодняшнее желание БЮТ, например, "Европа всё за нас решит". Таковы же желания части "регионов" и других партий "надо идти в Россию, они за нас всё решат". А на самом деле за нас никто ничего не решит.

Юрий Романенко: Сто процентов.

Рябов Владимир: Тут было сказано, что Евросоюз разваливается, и Америке выгодно, чтобы он разваливался. Есть мнение, что ей не очень выгодно, что он разваливается, потому что тогда Германия, Франция приобретают какую-то самостоятельность и могут проводить самостоятельную политику. Сейчас они зажаты в евробюрократические рамки, где имеют голоса такие страны, как Польша, Литва, находящиеся под Америкой. С развалом Евросоюза Германия может обрести субъектность и начать дрейфовать к России. Это прекрасно понимают в Европе и в Америке. И недавно польский министр иностранных дел просто издал крик, что если Германия сейчас не образумится и за всех не заплатит, то тут будет всё очень плохо, и Польше тоже. В какой-то мере это было связано с тем, что они боятся, что Германия может выйти из Евросоюза.

Юрий Романенко: Я с этим всем согласен, но есть факты, отталкиваясь от которых можно говорить, что осуществляются определённые действия в противоположном направлении.

Если стоит ружьё, в него вкладывают патрон, передёргивают затвор и наводят на кого-то, по всей видимости производится действие, которое имеет некую цель. Дальше может последовать или не последовать выстрел. Так и в отношениях сейчас между ЕС и США: если есть заявления рейтинговых агентств, которые просто взрывают индексы и взрывают настроения в Европе; если есть соответствующие действия спекулянтов, приводящие к определённым последствиям; если есть соответствующие действия Британии, которая чуть ли не каждый день изгаляется, то министр иностранных дел, то премьер-министр говорят "евро конец, евро конец, евро конец".

Согласитесь, страна-член ЕС, которая занимает такую позицию, совершает некие алогичные действия, зато вполне логичные с точки зрения британской игры, которую она всегда ведёт по отношению к континентальной Европе.

Наконец, если есть действия в Северной Африке, которые влекут за собой долгосрочные последствия, о которых я говорил – нужно всё это игнорировать и говорить, что Штаты заинтересованы в сохранении Евросовка в нынешнем виде? Если бы были действия, когда Штаты говорят "евро – это самая сильная валюта", "мы дадим деньги, чтобы сохранить Грецию в составе ЕС", но таких же действий нет! Есть действия только в противоположную сторону. Поэтому я говорю, не исходя из теоретических конструкций, а делаю выводы, исходя из логики и фактов, за которыми просматривается вполне определённое целеполагание. Германия в этой ситуации однозначно может подняться, и это понимают американцы, поэтому они выстраивают демпфирующие площадки, которые снижают риск относительно Германии, вечно поглядывающей в сторону России.

Вот, пожалуй, и все. На этом мы будем заканчивать, я благодарю всех за интересные вопросы и участие в нашей дискуссии.

http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/69902/