Уроки предвыборной мобилизации

Анализ итогов президентских выборов пора завершать, дабы не заслонять назревающих новых проблем и задач. Но какой анализ можно считать завершенным? Такой, по итогам которого не только «посидели, поговорили и разошлись», но и сделаны конкретные выводы, в том числе организационные. Без последних он будет неполным. 

Обычно итоги оценивают, сличая поставленную задачу с достигнутым результатом. И только не нужно уверять, что все кандидаты в президенты ставили перед собой задачу победить сразу и безоговорочно. Будем откровенны: ближайшей задачей-минимум всей оппозиции было не допустить победы Путина в первом туре. «А там посмотрим».

В целом эта задача провалена. Впрочем, есть один регион (Москва) и ряд избирательных территорий в провинции, где она реализована. Вот и следовало бы организовать, как говорили в былые времена, «изучение передового» опыта и «анализ допущенных ошибок». К сожалению, по истечении двух недель после выборов в заявлениях политических лидеров пока не видно ни того, ни другого. Все это заменено изрыганием пламенных проклятий фальсификациям. Причина тому заключается, возможно, в том, что передовой опыт представляется неприятным, на фоне которого собственные ошибки буквально вопиют.

И все же попробуем хотя бы мельком обозреть передовой опыт. Во-первых, Путин получил 46% голосов в 99 из 125 московских районов. Это 5,9 млн избирателей. На диаграмме, отображающей сравнительные данные думских и президентских выборов, – это группа «Б». Во-вторых, в 44 территориях общей численностью 3,7 млн избирателей, разбросанных по всей России, у Путина 48% голосов. Это ряд крупных городов (целиком или в значительной части): Владимир, Иркутск, Ангарск, Калининград, Новосибирск, Омск, Орел, Владивосток, Южно-Сахалинск, а также 9 подмосковных наукоградов. На диаграмме это группа «В». И, наконец, в группу «А» включены остальные регионы и территории численностью порядка 99 млн избирателей, где Путину отписано 65% голосов.

Самое важное в этих данных – даже не результат в группе «А», а разительная разница в том, каким образом в группах «Б» и «В» Путин получил меньше половины голосов.

Исходный рубеж, с которого стартовала группа «Б», был очень близок к исходному рубежу по России в целом (49% за «Единую Россию»). И Москва этот рубеж удержала. О том, благодаря чему это удалось, я писал в своей предыдущей статье («Москва, вишь, виновата», СР, 13.03.12). Главное – пресечение административной накрутки явки и удержание колеблющегося электората Миронова и Жириновского на противопутинской (либеральной) стороне. Группа же «В» стартовала, имея перед Путиным огромную фору, но в ходе президентских выборов она ее едва целиком не растеряла, еле-еле остановившись на искомом рубеже. По аналогичной схеме развивались события и в других территориях, где Путин немного перевалил за половину голосов. Главная причина фиаско – неспособность сдержать накрутки явки. Если бы они были пресечены в этой группе так же, как в Москве, то результат Путина составил бы не 48, а 38 процентов. По сути дела, процесс, наблюдавшийся в группе «В», оказался не доведенным до финала процессом, происходившим в группе «А». Это со стороны оппозиции хотя и выигранный, но всего лишь арьергардный бой. Вот почему если то, что происходило в группах «А» и «Б», можно назвать соответственно административно-бюрократической и либеральной мобилизацией, то произошедшее в группе «В» иначе как демобилизацией назвать трудно. Хотя итоги «Б» и «В» численно близки друг другу, валить их в одну кучу нельзя. Иначе полезного урока не извлечешь.

Каков же главный, на мой взгляд, урок? В политике всегда необходим фокус. Либеральная мобилизация в Москве в силу столичной специфики (о ней много уже сказано, не будем повторяться) произошла вокруг кандидатуры Прохорова. Одновременно яснее ясного, что для всей России фигура Прохорова не была, да и не могла быть реальной мобилизующей альтернативой Путину. Следовательно, для выполнения задачи-минимум оппозиции необходимо было найти и выдвинуть такого кандидата, который во всероссийском масштабе стал бы такой же мобилизующей альтернативой Путину, какой явился Прохоров в Москве. Только и всего.

Мог ли стать такой альтернативой кто-либо из трех других претендентов? Нет, не мог. Ныне это на практике доказано результатами выборов. Однако для того чтобы об этом догадаться, вовсе не надо было дожидаться окончания выборов. Это было очевидно априори, но очевидность упорно игнорировалась всеми планировщиками предвыборной кампании.

Абстрактно говоря, такого кандидата могли найти и совместно выдвинуть три парламентских партии – КПРФ, «Справедливая Россия» и ЛДПР. Но на практике такое было, конечно, неосуществимо, поскольку у Миронова и Жириновского были другие задачи. Итоги выборов показали, что их задача состояла в том, чтобы передать Путину голоса, полученные их партиями на думских выборах.

Что же касается предвыборного штаба КПРФ, то он задачи слива голосов Зюганова Путину не имел, но и серьезного, делового анализа предстоящей кампании не проводил. Главная ошибка штаба в том, что он не понял специфики ситуации и не рассказал о ней членам партии. Проблема поиска кандидатуры, соответствующей конкретным условиям данной избирательной кампании, была изначально выведена за скобки.

В свете произошедшего сетования на то, что либералы сначала приватизировали, а потом «слили» уличный протест, совершенно неуместны. В отсутствие сильной левой альтернативы московская мобилизация с самого начала могла быть только либеральной со всеми органически присущими всякому либеральному политическому предприятию свойствами: половинчатостью, оглядкой на власть и т.д. Да, очень многие участники митингов освистывали их либеральных ведущих и ораторов типа Немцова, Касьянова и Собчак, но свистящие приходили на митинги все-таки по приглашению вышеупомянутых господ. А на другие приглашения откликались «почему-то» весьма вяло. Так, 5 марта общегражданскому митингу на Пушкинской площади предшествовала отдельная протестная акция, организованная Московским горкомом КПРФ. На нее пришли около 200 человек (точнее, 167, как подсчитал один дотошный свидетель)…

Что же дальше? России как воздух необходима настоящая левая мобилизация. Объективные условия для нее есть. Наш «электоральный трехмесячник» явился пока что довольно тусклым отражением бурных общемировых событий. Весь прошедший год мир бурлил – «арабская весна», «захвати Уолл-стрит», кризис еврозоны и ожесточенная классовая борьба на юге Европы. В России тоже весь год происходило изменение соотношения социальных сил, но подспудно. Оно было зафиксировано на думских выборах и вырвалось наружу в форме декабрьских и последующих протестов. В ответ власть, с одной стороны, пошла на некоторые уступки, пообещав косметическую политреформу, а с другой – объявила тотальную административную мобилизацию и перешла в контрнаступление. Максимум, что смогла оппозиция, – это удержать некоторые позиции. Теперь задача власти – привести реальное политическое положение в соответствие с виртуальным электоральным результатом. А задача оппозиции?

После драки кулаками не машут. Выборы прошли, туда им и дорога. Выборы – лишь одно из поприщ политической борьбы, и ждать еще пять-шесть лет история не будет. Главное, что баланс сил в обществе серьезно нарушен и на выборах он отнюдь не восстановлен. Какой конкретный повод может привести к новому всплеску массовой протестной энергии, предсказать невозможно. Но важно знать, что эта энергия пока не рассеялась, и действовать впредь так, чтобы она не была рассеяна впустую. Для этого нужно искать и создавать новые точки концентрации протестной энергии. Для этого нужно и усваивать уроки предвыборной мобилизации.

Александр ФРОЛОВ

«Советская Россия»  17/03/2012