Ливия без Каддафи: перелом на газовом рынке

Тело убитого полковника Муаммара Каддафи еще не похоронено, а мировые корпорации уже готовятся к разделу ливийских богатств. Ливия обладает самыми значительными в Африке запасами углеводородов, однако гораздо важнее стратегическое значение этой небольшой страны для развития мирового газового рынка.

О том, чьим планам мешал полковник Каддафи и кому экономически выгодно падение Джамахирии, рассказывает корреспонденту ТПП-Информ научный руководитель Российского общества востоковедения и африканистики, к. э. н. Саид Гафуров.

– Многим непонятно значение Ливии для мирового нефтегазового рынка.

– Действительно, в количественном отношении оно не так заметно. Ливия обладает лишь 1 % всех мировых запасов углеводородов. На первый взгляд, это совсем не много, в реальности это не совсем так. Во-первых, ливийские запасы не до конца разведаны, во-вторых, нефть, которая здесь добывается, высокого качества – практически без примесей и требующая минимальной переработки, в-третьих, ее очень удобно транспортировать в Европу.

Безусловно, борьба за ливийский рынок углеводородов началась задолго до боевых действий, но она носила весьма специфический характер. Известно, что одним из главных инициаторов нынешней войны была Франция. Но дело в том, что крупнейшая французская нефтегазовая компания TOTAL поддерживала Каддафи, и это было корпорации, видимо, выгодно. Вместе с Россией и Китаем французские нефтяники выступали против повстанцев. Бытует мнение, что Николя Саркози инициировал войну во многом для того, чтобы осознанно «поставить на место» главу TOTAL Кристофа де Маржери, с которым у президента Франции давние счеты.

Второй крупнейший игрок в переделе ливийского нефтегазового рынка – Великобритания. Здесь компании разделены как бы на два лагеря: представители «старого капитала» вроде British Petroleum и компании «нового капитала», например Shell. В переделе ливийских нефти и газа участвуют в основном вторые. Среди тех, кто безоговорочно поддержал восстание в Ливии, была и итальянская Eni, которая с начала века доминировала в ливийской нефтянке.

Даже в период наиболее жестких санкций против Ливии предприятия нефтепереработки и бензоколонки Agip продолжали работать на ее территории.

Российские компании пытаются сохранить хотя бы часть тех контрактов, которые они имели при Каддафи. Те, кто сейчас дает наиболее пессимистичные прогнозы присутствия России на ливийском рынке углеводородов, забывают, что уже в период санкций российским компаниям всячески противодействовали в инвестировании.

Проникнуть на рынок Ливии можно было в блоке с западными компаниями, в обмен на это зарубежные корпорации, в свою очередь, получали совместный доступ к российским месторождениям.

На мировом газовом рынке сейчас идет коренная ломка, и существует некая неопределенность, в каком направлении его развитие двинется дальше. Два главных перспективных направления, недавно возникшие в мире голубого топлива, – сланцевый газ и сжиженный природный газ (СПГ). Россия, в силу не слишком удачного положения для транспортировки СПГ на внешние рынки, не может рассчитывать на очень уж большую долю этого продукта в своем экспорте. Сахалин представляет собой заметное исключение. Некоторое время назад Россия была одним из инициаторов создания «газовой ОПЕК». Ее поддержали Катар и Иран в вопросах стратегии развития газового рынка. Говорят, к новому альянсу выразила желание присоединиться даже Норвегия, в нефтяную ОПЕК не входящая.

Но очень неконструктивную позицию в предварительных переговорах занимала Ливия, пойдя наперекор согласованной позиции инициаторов «газовой ОПЕК». Более того, Каддафи начал реализацию крупных инвестиционных проектов, например, строительство заводов по сжижению газа. Он был одним из немногих в мире, кто мог позволить себе строительство изначально нерентабельных заводов. Очевидно, в его планы входила «своя игра» в будущем. Кроме того, своими проектами он мог бы обеспечить постоянный приток в Ливию иностранных инвестиций.

В результате идею нового альянса пришлось трансформировать в ограниченный по функциям форум стран – экспортеров газа.

Именно этим объясняется позиция России в отношении событий в Ливии. Нашим естественным монополиям в значительной мере был выгоден срыв энергетических планов Каддафи, мешавших их собственным проектам. Еще более заинтересован в реализации своего СПГ Катар, который по разным данным вложил огромные средства в поддержку повстанцев и свержение Муаммара Каддафи.

И последний нюанс. Борьба за энергетический рынок Ливии – это, прежде всего, борьба за энергетический рынок Африки. Смерть Каддафи может стать толчком к смене власти в Анголе, Нигерии и других странах региона.