Ракеты уже не делаем

В советские времена заводов, где делали ракеты для ПВО, было три: в Киеве, Ленинграде и Москве. Киев после развала Союза отпал сам собой. Питерский завод разграбили и распродали в годы приватизации. Остался лишь московский «Авангард». Сегодня он входит в концерн ПВО «Алмаз-Антей», который звучал в списке предприятий, с которыми Минобороны не удавалось заключить контракты по гособоронзаказу.

Когда-то «Авангард» работал в две-три смены, делая по 200 ракет в месяц. Но к 2003 году он представлял из себя жалкое зрелище: разбитые стекла, неработающая канализация, костры в цехах, возле которых зимой грелись рабочие. Плюс ко всему миллиардный долг — его завод заполучил, пока 15 лет стоял без гособоронзаказа. «Авангард» пытались банкротить. На 27 га его территории в центре Москвы охотников было много. Тогда же родилась поговорка: «Чем дороже земля под заводом, тем сложней трудовому народу».

Но тут пришла помощь, откуда не ждали — из Китая. Россия заключила контракт с Поднебесной на поставку С-300. Естественно, ракеты для них было поручено делать «Авангарду» — больше-то все равно некому. Пошло оживление, вернулись специалисты. Правда, скептики сомневались, что умирающий «Авангард» справится с китайским заказом. Но люди смогли. Заказ был выполнен за 1,5 суток до намеченного срока.

— Заплатили ровно столько, чтобы хватило на зарплату и налоги, — рассказывают специалисты завода. — И еще позволили сделать реструктуризацию долгов и производства, чтобы мы, высвободив некоторые площади и сдавая их в аренду, могли поднимать инфраструктуру предприятия.

Действительно, проходя по заводской территории, я не обнаружила признаков упадка. Все, как говорят, бедненько, но чистенько: канализация работает, крыши не протекают, из заводской столовой вкусно пахнет обедом, в цехах — лучистые обогреватели, при которых температура даже зимой не опускается ниже +19.

— За 8 лет ни одного заказа ни по линии Минобороны, ни по линии Рособоронэкспорта мы не сорвали, — рассказывают специалисты. — Оборонзаказ прошлого года выполнили досрочно, к 31 октября. В ноябре—декабре могли бы уже приступать к программе этого года, но до сих пор стоим — контракты с Минобороны не заключены. Технологическое время исполнения изделия — 9 месяцев, так что оборонзаказ 2011 года уже сорван.

Мы заходим в цех, где штабелями в контейнерах лежат ракеты. Под потолком огромный трехцветный флаг с двуглавым орлом.

— Это мы к приезду Путина оформляли, — пояснил сопровождающий, увидев в моем взгляде вопрос, — он к нам в июле 2008-го приезжал. Перед этим примчались начальники из концерна: срочно сделайте в цехе нормальные полы, деньги дадим. Мы уйму средств угрохали. Сделали. Денег так никто и не дал. Пробыл у нас Путин тогда ровно 28 минут, а вечером в новостях сказал: вот, дескать, какие молодцы, сумели завод без бюджетных средств поднять. Верно, конечно. Только почему мы должны его без бюджета поднимать? Куда ж тогда эти средства идут? Ведь наше производство никогда не будет сверхрентабельным. Это не бордель и не торговля коноплей. Чтобы мы развивались, должен быть прямой интерес государства. А его нет.

— Ну как же нет? Вот премьер обещал, что вскоре примут новую Федеральную целевую программу развития ВПК, вас она, возможно, тоже коснется.

— Уже касается... Кое-кто запах этих «бабок» давно учуял. Уже год-полтора, как на всяких совещаниях вдруг стало звучать: «Авангард», дескать, не справляется с поставленными задачами (хотя мы все контракты выполняли в срок), а потому концерн «Алмаз-Антей» берет курс на строительство двух новых заводов в Нижнем Новгороде и Кирове. На это требуется 15 млрд. рублей. А тут к 2015 году в лучшем случае останется лишь сборочный цех, затем не станет и его.

— Получается как в анекдоте про цыган: родители смотрят на своих чумазых детей и говорят: «Этих отмоем или новых наделаем?» Новых, видимо, делать приятней.

— ...Так же как и осваивать 15 миллиардов, вместо того чтобы модернизировать предприятие, которое много лет стабильно работает, которому уже 70 лет, где сложилась школа, династии, работают специалисты: конструкторы, технологи, рабочие...

* * *

Вряд ли кому-то придет в голову спорить с тем, что стране нужны новые заводы и рабочие места. Другой вопрос: как их создавать?

Когда в годы первых советских пятилеток возводились новые промышленные гиганты, гремел лозунг: кадры решают все. На эти предприятия для организации производства государство в приказном порядке отправляло специалистов, туда по комсомольским путевкам ехала молодежь, рядом строились целые города, и титаническими усилиями всей страны предприятие вставало на ноги.

Сейчас, как мы знаем, уже не кадры, а деньги решают все. Их надо во что бы то ни стало успеть освоить (и присвоить), а потому есть специалисты, где решено осваивать эти средства, или нет — вопрос второстепенный.

— Без специалистов ничего не получится, какие б ты современные станки ни поставил, — говорят на «Авангарде».

— Так почему бы эти станки не поставить здесь?

— Тут земля дорогая — основной довод. Наши 27 га по среднерыночной цене земли в Москве — это 270 млн. рублей. Если подтянуть сюда фирму с инвестпроектом — на порядок дороже. Те, кто в нашем концерне принимает эти решения, меньше всего думают о ПВО. Понятно, что им хотелось бы продать и наши площади здесь, и освоить 15 млрд. там. А потом, глядишь, или ишак сдохнет, или падишах...

— А если б эти 15 миллиардов достались «Авангарду»?

— Да тут раз в сто нужно меньше средств, чтобы создать нормальное производство. И почему на московской земле должны быть сплошные офисы? Давайте тогда из столицы все научные институты выгоним.

— И выгонят. Военных вон уже выгнали. В Москве теперь одни менеджеры да «белые воротнички». Инженеров и рабочих почти не осталось.

— Точно. К нам на завод тут прислали специалистов МИАТ — Московского института авиационных технологий. Поучиться. Им сказали: ребята, даем вам деньги, сделайте нам два новых завода. Они спрашивают: заводы нужны подо что? Им говорят: под ракеты. Те: под какие ракеты? Дайте техзадание. А в концерне его выдать никто не может — нет специалистов, одни менеджеры. Вот теперь ходят друг за другом: как, что — никто не знает, проект не могут сделать. Поэтому разговоры о заводах — это пока пшик. А вот разговоры о деньгах — реальность. Так что через 6–8 лет на новых местах построят коробки со станками, не более того, а заводов не будет. Завод — это в первую очередь люди. Мы их у себя по крупицам собирали. Теперь видите, у всех нас седые головы. Лет через пять и тут никого не останется. Молодежь нужна, преемственность. А какая преемственность, если за то время, пока мы с октября без гособоронзаказа стоим, уже 90 человек уволилось — целый цех!

— Может, снова китайцы помогут?

— Не помогут. Они свой С-300 уже сделали — у нас срисовали, теперь ждут С-400. Рвутся все время к нам, говорят: покажите оборудование, на котором вы делаете лучшие в мире комплексы. Мы не пускаем, отвечаем: секрет. А на самом деле просто стыдно: обхохочутся ведь, если увидят, на чем работаем. У нас 90% станков 40-летней давности.

— Купить новые за счет прибыли нельзя?

— Из прибыли заводу остаются средства лишь на налоги и зарплату. Мы административно повязаны: 99% наших акций принадлежат концерну «Алмаз-Антей» и 1% Росимуществу. Нами руководят люди, которые вряд ли представляют себе, как выглядят те ракеты, что мы делаем. Потому, видимо, и не догадываются, что на старом оборудовании сделать их для С-400 просто невозможно. О подготовке производства «четырехсотки» говорится уже полтора года. Но денег на это нет, и все стоит. На других предприятиях ситуация не лучше. При том составе чиновников, которые руководят нашим направлением и в концерне, и выше, понадобится еще минимум года три, чтобы комплекс С-400 состоялся.

— К тому времени генералы обещают уже С-500.

— С-500 — это чистой воды деза, мысли типа «что бы я хотел иметь», не более того. Реально никаких работ, по крайней мере у нас на предприятии, не ведется. Намека даже нет.

— А должен быть?

— В принципе, да, ракет для ПВО ведь больше никто не делает. Да какой там С-500, «четырехсотки» фактически тоже еще нет!

Мой собеседник повел меня по цеху, показывая штабеля ракет:

— Вот ближняя ракета для С-400, дальность 150 км — единственная более-менее отработанная. Вот средняя — дальностью до 250 км. У нее есть заморочки — она не всегда летает на то расстояние, какое положено. Но это терпимо. Мы все же начали ее серийное производство. А вот с дальней ракетой — сплошные проблемы. Нет нужной аппаратуры — на новой элементной базе толком еще ничего не сделано. Те две ракеты, на которые ставили новую «голову», обе — в декабре и марте этого года — отработали неудачно: метили в одну сторону, а полетели в другую. Тот же завод «Импульс», который делает к ракете радиовзрыватель, толком его и не начинал, так как из 10 этапов изготовления этого блока у него проплачено меньше половины.

	Специалисты утверждают, что на параде вместо объявленных диктором С-400 всей стране показали макеты транспортно-пусковых контейнеров (те самые 4 “трубы”) от древних модификаций комплекса С-300. Фото: ИТАР-ТАСС.

* * *

Слушая этих людей, я в который уж раз убеждалась: все-таки военные нас, журналистов, держат за полных идиотов. Ведь изначально было как? Нам говорили: С-400 состоится, когда сделают три ракеты — ближнюю, среднюю, дальнюю. Потом вдруг С-400 с большой задержкой и двумя ракетами приняли на вооружение, заявив, что дальнюю доделают позже. Но вместо этого позже вдруг заговорили об С-500.

Причем когда года три назад эта аббревиатура впервые прозвучала из уст главкома ВВС Михайлова, я поинтересовалась у разработчиков: когда же появится новинка? Реакция была неожиданной: кто-то засмеялся, кто-то хмыкнул и выругался, кто-то просто ушел от ответа.

Прошлой зимой аналогичный вопрос я задала заму министра обороны по вооружению: что такое С-500? Фантазия или реальность? В какой стадии работы находится этот проект?

На это замминистра ответил, что, дескать, С-400 — комплекс с двумя ракетами, а когда сделаем дальнюю, это будет уже С-500.

Оп-па! Так кого же тут обманывают? Только нас, журналистов, или государство тоже? Выходит, С-400 так и не сделали, хотя торжественно приняли на вооружение и провезли парадом по Красной площади.

— С парадом — это вообще анекдот! — не выдерживают мои собеседники. — Мы смеялись, когда видели, что везли: старье — транспортно-пусковые контейнеры от самых первых модификаций С-300. Стыдно! Даже показуху квалифицированно устроить не могут, где уж тут новые заводы строить.

— Нет, я думаю, их построят. Мне только вот что непонятно: лет пять, а то и больше, уйдет на строительство и наладку нового производства. К тому времени территорию «Авангарда» продадут. А кто же тогда эти 5–6 лет будет делать ракеты для ПВО? Ну, допустим, наша армия жила без С-400 и еще проживет, а вот чем торговать Рособоронэкспорту? Китайцы-то ждут, и не только они.

Зенитно-ракетная система С-400 (15 фото)

— Этого никто не просчитывал. Если бы нашелся хоть один здравомыслящий человек и прикинул эту цепочку, возможно, наверху кому-то стало бы понятно: впереди — яма. Но вперед у нас теперь никто не смотрит, только себе под ноги. Хапнуть то, что там плохо лежит, нужно сейчас. Завтра никого не волнует.

Вот с этим бы я поспорила. Напротив, нам все время рассказывают, каким прекрасным станет наше завтра. Не сегодня, а завтра мы будем иметь передовую науку, образование, медицину, мощный ВПК, предприятия которого опять-таки не вчера, а завтра, наконец, подпишут контракты с Минобороны, затем в едином порыве тут же исполнит гособоронзаказ, и армия получит тысячи единиц нового вооружения. И все это — завтра.

Причем от бесконечных камланий про «завтра» некоторым начинает казаться, что оно уже наступило. Не так давно в академии Генштаба я слушала доклад одного военного специалиста из 4-го ЦНИИ Минобороны. Он говорил о возможных планах участия России в развертывании европейской ПРО. На фоне карты Европы, густо утыканной российскими флажками, ученый объяснял, что здесь европейские ценности вполне могли бы прикрыть, как он выразился, «наши новейшие комплексы ПРО 5-го поколения».

Я, было, представила себе нечто суперсовременное, но в этот момент на экране вдруг появилась картинка старенькой «трехсотки» — ну прямо как на параде. После выступления я подошла к докладчику и спросила: что он имел в виду, когда говорил «комплекс ПРО 5-го поколения», а показывал С-300?

Ученый начал пространно объяснять, что и у нас, и у американцев подобные комплексы похожи друг на друга. Но я его прервала: «Скажите просто название». Он тут же выпалил: «Это, конечно же, С-500». Я сразу поняла, что этот ученый давно живет в том самом прекрасном «завтра», куда и мне, и заводу «Авангард» путь заказан.

Вскоре на ту же тему европейской ПРО с журналистами беседовал замминистра обороны по международному военному сотрудничеству Анатолий Антонов. Разговор был по-настоящему интересным, и в нем также упоминался комплекс С-500. Я поинтересовалась у чиновника, известно ли ему, что С-500 — это, мягко говоря, лишь далекая перспектива? Он тут же парировал: при желании мы всегда можем легко развернуть его производство.

Чье желание для этого нужно, выяснить не удалось.

* * *

Так случилось, что всего через пару дней после экскурсии по «Авангарду» мне пришлось побывать на другом заводе — запорожском предприятии «Мотор Сич», где делают двигатели для российских самолетов и наших военных вертолетов.

Глава фирмы Вячеслав Богуслаев тоже вел нас по цехам, где все крутилось, вертелось, рассказывая о производительности, мотивации к труду и том, что бессмысленно говорить об инновациях, не имея нового оборудования:

— Мы и у себя на Украине, и в России обследовали практически все 100% бывших станкостроителных заводов, — рассказывал он. — В 95% случаев они развалены, инструментальная промышленность загублена напрочь. Поэтому сегодня воронежский завод не может в год делать более пяти самолетов, а киевский — более двух. Нет технологий. На те гроши, что они зарабатывают, можно купить лишь с десяток новых станков, а нам на перевооружение предприятий их нужны миллионы. Сегодня надо вкладывать не в производство самолета или двигателя, а в производство технологий. Ведь современные композитные материалы невозможно обрабатывать старыми методами. Выход один — покупать оборудование на Западе. Но там новейшие разработки нам тоже никто не продает. Поэтому мы сейчас вынуждены осваивать производство принципиально новых станков прямо у себя в цехах.

— А если сделать так: не вкладывать деньги в устаревшее производство, а сразу на новом месте строить суперсовременные заводы?

— Главное в этом вопросе — наличие трудовых резервов. На старом предприятии они есть. А откуда их взять на новом? Только фанатики, безграмотные люди или желающие «попилить» государственный бюджет могут предлагать подобные варианты. Вот, к примеру, получили деньги и говорят: будем строить в Санкт-Петербурге завод для производства вертолетных двигателей. А в Самаре уже есть готовый завод, с кадрами — ему цены нет, но он стоит! В Казани — тоже, и там также ноль заказов. Но нет, мы будем строить новый. Зачем? Чтоб деньги «распилить»? Вот вы посмотрите, что делают американцы, когда начинают новый проект. Они ведь в первую очередь не оборудование покупают, а собирают по всему миру людей: индусов, русских — скупают «мозги»!

...Все верно. Нам тоже нужны мозги. Именно в их отсутствие у нас, как правило, все и упирается. Жаль только, что в российском бюджете нет такой статьи, как покупка «мозгов» и совести для тех, кто занимается у нас в стране гособоронзаказом.